Афера. Роман о мобильных махинациях. Алексей Колышевский
Витечка, йогой я не занималась, – отстраняясь от моего поцелуя, быстро выпалила она. – Я занималась более приятными вещами.
Только я хотел спросить, что это за «более приятные вещи», как ответ был явлен мне в натуральном, так сказать, виде. Из нашей спальни вышел здоровенный накачанный чувак в трусах. Рожа у чувака была наглой. Кулаки у чувака были размером с пивную кружку. Помимо трусов, бугрившихся в паху, чувак напялил мои новые тапки, которые я сам еще ни разу не надевал.
– Это… кто? – спросил я, подразумевая, что вопрос адресован жене, но получилось, что он словно упал в никуда.
– Это Вадим, – с вызовом ответила Лариса и вся как-то напряглась, приготовившись к моей истерике, воплям – словом, к Скандалу с большой буквы, но я повел себя странно даже для себя самого:
– А что он делает в моих новых тапках? – Я устало прислонился к стене и даже не вздрогнул, услышав в ответ:
– Он будет здесь жить.
Вадим стоял в выжидательной позе. Даже и не поза это была, а стойка. Каратиста, боксера? Не разбираюсь я в этих вещах. Я и дрался-то последний раз в школе и из той драки вышел отнюдь не победителем. Куда мне против этого жлоба? Трех секунд не продержусь – вырубит с одного удара. Пистолет бы мне.
При мысли о пистолете мне так захотелось ощутить в руке его холодную тяжесть, так захотелось выстрелить и в жену и в Вадима этого, чтобы потом снять с него тапки в качестве трофея, что я глухо застонал.
– Витя, давай только без истерик и без сцен, – сразу же отреагировала Лариса. – Можно все решить без эксцессов.
– Да, разумеется, – убедившись в том, что пистолет из воздуха никак не материализуется, согласился я. – Но раз здесь собирается жить Вадим, то где же тогда буду жить я?
– Ты разберешься, – стараясь сохранять спокойствие, выразительно произнесла моя жена. – Я собрала твои вещи. Вадим, будь любезен, принеси чемодан.
– Нет уж, не надо, я сам, – глядя, как напрягся Вадим, как снова он занял свою позу-стойку, я миролюбиво поднял руки. Так обычно сдаются в плен.
– Брат, расслабься, я не Рэмбо и биться с тобой не стану. Дай мне спокойно чемодан забрать, и живите долго и счастливо. Я без претензий. Лады? Договорились?
– Ннн, – неопределенно промямлил Вадим и чуть подвинулся, освобождая мне путь к чемодану.
Он стоял на полу посреди спальни: мой большой, старый и добрый «Samsonite», слегка потертый и с Т-образной выдвижной ручкой. С этим чемоданом я объездил много стран и обрадовался ему, точно старинному другу, ведь во всей квартире не было сейчас предмета более родного мне, чем этот чемодан. Я хотел спросить у Ларисы, где наша дочь, но понял, что все подобные расспросы нужно тупо оставить на потом, а сейчас просто поскорей уйти и постараться обойтись, как говорят в медицине, без патологий и обострений.
Лариса (я видел это) была обескуражена моим инфантильным поведением. Она, наверное, ожидала, что я устрою дебош, утрачу остатки человеческого и тому подобное. Но нет. Я устал. Я был рад тому, что этот день так основательно разрушил все, что должно было развалиться рано