Ловушка для босса мафии. Хельга Миренгейльм
Казалось, если в этот момент Доминик пожелает вместе с поцелуем выпить мою душу, я полностью ему это позволю, лишь бы продлить это безумие хоть на пару мгновений.
Запястье, внутренняя сторона руки, бок, бедро. Ладонь Доминика совсем невесомо касалась моей кожи, направляясь к тому самому, заветному месту, чтобы развязать шелковые ленты-завязочки белья и нежно провести но плоти подушечками пальцев, ощущая склизкую влагу.
Отстранившись от меня, дон потянулся за подушкой, чтобы подложить ее под мои бедра. А после снова прижался ко мне, приникнув к нежной груди, словно она была каким-то особым, экзотичным лакомством. Лаская сосок кончиком языка, вбирая его губами и сминая мягкий бугорок, мужчина использовал вторую руку, чтобы незаметно для меня развести мои ноги, прижимаясь ко мне бедрами. Страх того, что сейчас произойдет, опять вернулся ко мне…
Вот только Доминик снова поцеловал меня! Снова унес в тот самый водоворот, затмевающий даже самые яркие звезды на ночном небе. И утонув в разрушительной волне этого поцелуя, закрыв глаза и наслаждаясь каждым прикосновением губ, каждым движением языка… Я не заметила, как рука дона скользнула вниз, чтобы осторожно направить в мое тело его возбужденный орган!
Вскрикнув от резкой боли, я распахнула глаза, ощущая на ресницах влагу, и испуганно вцепилась в рельефную спину Доминика.
– Тише, – прошептал он, касаясь ладонью моей щеки. – Тише, Полина, все хорошо. Теперь ты моя, – выдохнул мафиози, прежде чем снова прильнуть к моим губам.
Его первый толчок был очень осторожным, хотя все равно болезненным. Но когда мужчина сделал второй, я неожиданно отметила, что боль ослабла! А на третьем толчке поняла причину. Ощутила незримые нити, тянущиеся от моего лона к обвивающей бедро змее… которая поглощала боль, вместе с ней принимая своего хозяина. Да, правильно, коралловому аспиду не нужна боль. Все, что необходимо змее, это желание, страсть и наслаждение, которые пронесутся по крови вместе с энергетикой этого мужчины, чтобы завершить мое с ним Связывание.
Едва Доминик выпустил мои губы, чтобы прижаться поцелуями к коже, с них сорвался громкий стон. Каждое движение, каждое прикосновение этого мужчины поглощало меня, не оставляя более иного выбора, кроме как послушно раствориться в нем. А еще – запрокинуть голову, открывая шею для этих поцелуев, которые так сладко уносили в невесомость! Легко и в то же время жестко, властно, пальцы Доминика коснулись моих губ, сминая их и ловя всхлипы, с которыми мое тело ощутило то, что этот мужчина уже много раз мне дарил, но сейчас – впервые находясь внутри меня. Словно… словно впервые – по-настоящему, обладая, а не лишь играя в обладание, до которого тогда еще не мог дотянуться. И впервые изливая в меня свое семя, которое хоть и не могло зачать мне ребенка (благодаря таблеткам, которые я недавно начала пить, готовясь к этому дню), но полностью принималось моим телом.
Реальность уплывала. Она казалась призрачной дымкой, которую уносил