Ричард Длинные Руки – эрцгерцог. Гай Юлий Орловский

      Она так и не освободилась от пут, уж и не знаю, то ли в самом деле сработали мои слова чего-то вроде молитвы, то ли мое заверение, что ей будет плохо, если попытается удрать.

      Напряжение заставляло меня ерзать задницей по камням, я крепился, но все-таки ерзал. Несколько раз слышал стук копыт, но всякий раз оказывалось, что чудится. Наконец в самом деле донесся приближающийся звон подков по твердой земле. Я повел плечами, послышался хруст заспавшихся суставов.

      Солнце уже зашло, быстро темнеет, на фоне фиолетового неба с первыми звездами трое всадников вынырнули из-за поворота дороги как-то неожиданно резво. Все в доспехах, но без шлемов, ветер треплет волосы, лица беспечные. Я поднял лук, напоминая себе снова и снова, что это враги, замыслили меня убить вот так подло и неспортивно. И хотя приказ отдал вон тот, который впереди, но те двое не простые вассалы, а доверенные лица.

      Все трое начали замедлять бег коней, я подивился, с какой точностью они определяют место, словно тот жук влез в ухо барону и нашептывает, куда ехать и где остановиться.

      – Зверей бьют и в спину, – напомнил я себе. – И потому не жмись.

      Они проехали мимо, я вскинул лук и быстро выстрелил. Еще две стрелы пошли следом, передний всадник вздрогнул и почти подпрыгнул в седле. Двое вассалов упали на конские шеи и пытались удержаться, но быстро сползли на землю.

      Я оглянулся на бледную женщину.

      – Попытаешься сбежать, найду и убью!

      – Нет-нет, господин…

      Оставив лук, я с обнаженным мечом выбежал на дорогу. Один всадник лежит недвижимо, второй пытается ползти, однако ноги не слушаются, а барон сумел подняться в сидячее положение и с перекошенным от боли лицом тащит из груди окровавленный наконечник. У ног лежит обломанная часть с оперением.

      Я резко ткнул острием меча в выемку между кирасой и подбородком, но остановил руку в момент, когда кончик пропорол там кожу.

      – Зачем? – потребовал я.

      Барон, крепкий мужик звероватого вида, посмотрел угрюмо и злобно.

      – Без нас, – прогудел он, – тебе не удержаться в герцогстве. Ты не Хорнельдон и не его потомок.

      – Может быть, – согласился я, – но куклой у вас становиться тоже не очень хочется. Или можешь предложить что-то получше?

      Он на мгновение опешил, слишком быстро я понял, что он хочет сказать дальше, после паузы сказал:

      – Я принесу вассальную присягу…

      – Поздно, – ответил я. – От таких не принимаю.

      – Но ты сам стрелял в спины!

      Я кивнул.

      – Вообще-то и лук церковь запрещает использовать против людей. Его можно только для охоты. Так что все дело в том, где провести грань… Я тоже, как понимаешь, отодвигаю грань, как мне удобнее.

      Он сказал с надеждой:

      – Тогда мы сможем договориться…

      – Моя