Я люблю тебя, Жизнь. Александр Феликсович Каменецкий
Одна обыкновенная большая ложка, двузубая вилка, широкий нож с крепкой ручкой. Обилие суетящегося народа нагнало на Ильку тоску. Последний лакей принёс медный таз с водой и полотенце – простой кусок холста. Прислуга замерла вокруг стола вытянувшись и глядя поверх голов в пространство, ожидая пока гость, молодой господин соблаговолит сесть за стол. «Только этого мне и не доставало!» – устало подумал Илька, – «я чего сам не справлюсь»?
– Поставь таз сюда, – отдал приказание Илька, – и полотенце положи. Прекрасно! Теперь все свободны.
Прислуга недоуменно переглянулась. Потом, видимо старший из них обратился к Ильке.
– Простите, мою дерзость, господин, нас прислал господин Кай-то, чтобы прислуживать вам за ужином.
– За ужином мне будет прислуживать он, – Илька ткнул пальцем в скромно стоявшего в уголке Косту, – больше никого не хочу видеть. – Илька надменно задрал нос.
Лакеи нерешительно переглянулись и вслед за старшими гуськом вышли из двери. Илька тут же задвинул засов и с облегчением вздохнул. Вода в тазу оказалась чистая и чрезвычайно холодная. Илька с наслаждением умылся, вымыл руки, Коста уже стоял подле него, подавая ему полотенце.
– Спасибо, – кивнул Илька, засмеялся – увидев недоуменные глаза. – Что? Тебе спасибо никто не говорил? Ничего, привыкнешь. Давай умывайся.
Коста был озадачен, но выполнил приказ без споров. Илька подал ему полотенце.
– Вытирайся и иди сюда. Сюда, сюда, чего ты встал?! Садись. Да садись же ты. Вот твоя тарелка. Да чего ты шарахаешься! Сядь за стол. – Илька нажал на плечи, усадил порывающегося вскочить Косту, – Ложка у нас, к сожалению, только одна, ну да думаю тебе ложкой привычней, а я и вилкой управлюсь. Сам положи себе, что хочешь. Можешь хоть всё здесь съесть. Только не объешься, а то живот заболит.
Илька отошёл к своему креслу, взял кувшин со стола, заглянул, понюхал, поморщился. Взял второй – то же самое.
– Вино, – с сожалением констатировал он, – воды нет. Придётся пить, что дают. – Он налил в кубок, поставил его рядом с Костой, потом налил себе. – Нет, нет, так не пойдёт! – Возмутился Илька. Ты чего сидишь с пустой тарелкой? А! Понял! – ухмыльнулся Илька, – хочешь, чтобы я тебе прислуживал? Ну что ж, изволь. – Илька стал лопаткой из глубокой миски накладывать жаркое на тарелку Косте. Мальчишка дёрнулся, но не посмел отобрать лопатку у хозяина. Похоже, он пребывал в некотором шоке. – Как ты думаешь, что это? А? – поинтересовался Илька, наполняя тем же свою тарелку.
– Должно быть жаркое из кабана.
– Да? Соли и перцу маловато, а так ничего. Так! Я не понял! – возмутился Илька, ты чего сидишь? – Коста мгновенно вскочил с кресла. Илька рассердился, – тьфу, ты. Я имел в виду, почему ты не ешь? Сядь и ешь! Или я тебе накладывал теперь мне тебя самому ещё и с ложки кормить?
– Как же я могу, есть вместе с Вами, господин?!
– А где же тебе есть? И когда если ты всегда вместе со мной?
– На