Любовь к словесности и жажда Бога. Жан Леклерк

Любовь к словесности и жажда Бога - Жан Леклерк


Скачать книгу
страх Божий, то есть чувство Божественного присутствия. Такого понимания придерживались почти все авторы-монахи. Учение, которое они предлагают, основано не на абстрактных понятиях, данных a priori; их понятия все родом из Писания. С этой точки зрения, все добродетели в каком-то смысле равнозначны: назовем ли мы их страхом, мудростью или благоразумием, у всех у них один источник и одна цель: все они – Божий дар, все устремлены к вечной жизни и пробуждают жажду вечности. Авторам той эпохи не было нужды точно определять содержание каждой из них. Христианская жизнь – единое целое, и, говоря о различных добродетелях, мы обязаны сказать и о том, что они неотделимы одна от другой и находятся в постоянном взаимодействии. Как и в Писании, в отношении каждой добродетели уже сказано все, а различают их только потому, что в течение долгого времени Библия, в силу разных обстоятельств, употребляла разные слова, говоря, по сути, об одном – о жизни души. Это единство имеет более высокое происхождение, нежели логика: оно рождается сверхъестественным порядком вещей, а в нем все добродетели происходят от Бога и все ведут к Нему190.

      Наконец, явление reminiscentio имело важнейшие последствия и для экзегезы, потому что монашеская экзегеза191 в основном является экзегезой по реминисценции и именно в этом ее сходство с раввинистическими толкованиями. Ее метод заключается в том, что один стих толкуется с помощью другого стиха, где встречается то же слово. В этом плане она не так уж сильно отличается от определенных приемов сегодняшних экзегетов, которые так охотно используют библейскую симфонию. В Средние века благодаря постоянному «пережевыванию» Библии ее фактически запоминали наизусть. Поэтому монахи могли, не думая, найти текст или слово, сходные с тем, что описано в любом другом тексте, объясняющие другое слово. Они были своего рода живой библейской симфонией, живой библиотекой в том смысле, в каком это слово относят к самой Библии. Монашеское Средневековье мало пользовалось книгами симфоний; естественной игры ассоциаций, сближений и сравнений для их толкований было достаточно. В схоластике же, напротив, широко использовались те самые distinctiones, где напротив каждого из слов, выстроенных в алфавитном порядке, давались ссылки на все тексты, где оно употребляется192; и эти соответствия книжным, искусственным образом восполняли, как казалось, непринужденную и несистематичную reminiscentio.

      Однако нельзя сказать, что вся монашеская экзегеза строилась на такого рода спонтанном припоминании и игре связей. Монахи не отказывались прибегать в своей работе и к некоторым инструментам, к некоторым книгам, настолько хорошо им знакомым, что зачастую они это делали на память.

      Этими инструментами экзегетической работы были своего рода реестры, списки, где приводилось значение слов, – значение полное, а не только филологическое. Эти реестры были двух видов. Одни представляли собой сборники nomina sacra. Святой


Скачать книгу

<p>190</p>

Smaragde et son œuvre, loc. cit., pp. 14–16: Vertus bibliques.

<p>191</p>

Вопреки мнению некоторых, в отношении святого Бернарда этот факт был подтвержден в работе E. Kleinedam, Wissen, Wissenschaft, Theologie bei Bernhard von Clairvaux, Leipzig, 1955, 44, n. 129.

<p>192</p>

Хотя один сборник такого рода, изданный A. Willmart, Un repertoire compose en Angleterre vers le debut du XIII siècle, в: Memorial Lagrange, Paris, 1940, pp. 307–335, – сборник монашеских текстов, однако он более поздним. По мнению R.W. Hunt, Notes on the Distinctiones monasticae et morales, в: Liber Floridus, Festschrift P. Lehmann, 1955, pp. 355–362, он может принадлежать перу цистерцианца. Другие известные сборники относятся, самое раннее, к концу XII века, поэтому Вильмарт счел себя вправе в конце своей работы Notes sur les plus anciens recueils de distinctions bibliques, ibid., pp. 335–346, написать, что такие «алфавитные репертории, созданные для учебы или для пастырского применения… получат распространение в XIII веке; большинство из них будут переписываться и на протяжении двух последующих веков».