Нумизмат. Роман. Артур Олейников
но как бы там ни было, они были наполнены мудростью и так подавались Дмитрием Сергеевичем, что Иван Иванович всегда убеждался в правильности замечаний.
Настоящий учитель так ловко преподносит свою мысль, что может сделать, так что ученик соглашается не столько с учителем, сколько с самим собой. И в этом, заключена и радость, и боль. Труд гениальных учителей всегда неблагодарен. Истинный учитель с помощью своего гения превращает умишко в светлый и разносторонний ум, который зачастую не признает, кому он обязан своей теперешней силе. И не потому, что он, как неблагодарный трутень, который крепнет и вырастает на чужом труде. Нет все происходит потому, что он, в самом деле, свято верит, что возмужал сам по себе. Проходит время, и недавний ученик сам превращается в учителя и только тогда понимает, кому он обязан своим знанием, как в зеркале видя себя в своем ученике. Но поздно – учителя уже не стало. Время свело с ним счеты, унесло его надежду на благодарность своего ученика, в которого он вкладывал душу. Еще не поздно?! Так сорвитесь же с места, разыщите своего учителя и скажите ему спасибо! Доставьте друг другу ни с чем несравнимую радость, цена которой – одно единственное слово.
– Ну, так что же дальше? – взволновано, сказал Дмитрий Сергеевич. Неужели Матильда в Ростове, раз вы о ней упомянули?
– Да, мой господин. От моих надежных осведомителей я узнал, что она уже много лет проживает в этом городе.
– Это удивительно, само провидение на вашей стороне. Сколько же вы не виделись?
– Двести лет, мой господин.
– Этого не может быть! – воскликнул Дмитрий Сергеевич и от волнения встал на ноги, словно он сам, а не его ученик не виделся двести лет с возлюбленной Матильдой. – Может меньше?
– Нет, в этом году ровно двести лет, как случай разлучил меня с Матильдой. Я каждый день отмечал!
– Я представляю, какой сейчас пожар пылает у вас в груди. Но что же послужило причиной разрыва? Скажите, мы с Егором Игоревичем сгораем от нетерпения узнать об этом. Да, Егор Игоревич?
Рублев кивнул.
– Рассказывайте, почему вы молчите?
– Это тяжело для меня. Я собираюсь с мыслями.
– Какая тонкая натура. Обязательно выйдет толк! Непременно выйдет!
– Как сейчас помню, – начал Иван Иванович, – 26 мая 1805 года, Милан. Корсиканец Наполеон Бонапарт короновался на итальянский престол, возложив на себя корону ломбардских королей, – сказал Иван Иванович и замолчал, закрыв глаза.
– Что случилось, Иван Иванович, какая роковая случайность разлучила вас с Матильдой? – взволновано сказал Дмитрий Сергеевич, и представляете, даже взялся за плечо Рублева.
– Страшная случайность, мой господин!
– Мы поняли, что она страшная, назовите ее?
– Нас разлучили солдаты, приветствующие своего короля!
– Что значит солдаты? – всплеснул руками Дмитрий Сергеевич.– Они открыли по вам огонь, и вы несли на руках Матильду, израненную смертоносными пулями, девушка