Рожденный бегать. Виктория Тимофеева
дни на конюшне, только изредка меняя лошадей. Для меня тренер выделил отдельные тренировки, чаще всего я занимался на Monalizza. Эта кобылка продолжала все удивлять, а некоторые из жокеев начали мне завидовать из-за того, что тренер уделяет мне внимания больше чем остальным.
После 3х месяцев моих упорных тренировок и стараний я успешно заполучил Superior Angel. Ему уже наступило 2 года, и он был хорошо подготовлен для испытания. Его испытание проходило в дождь, почему-то тренер решил, что испытание этого коня должно пройти именно в грязь и под дождь.
Тучи сгущались, все лошади стояли у себя в денниках и отдыхали после долгих и упорных тренировок перед забегами. Дождь гнусно капал по крыше, и этот звук раздавался по всей конюшне. Лошади жевали сено и фыркали мордой. В этот дождливый день только я и тренер остались на конюшне до вечера. У нас темнело поздно, так что шанс успеть сделать забег до заката, который будет проходить за громоздкими тучами, удастся.
Уже и птицы не щебечут, слышны только капли, которые медленно стекают с запотевшего окна в тренерской. Напротив стоят многочисленные награды и грамоты. Читая их, думаешь, что это не один человек их выигрывал. На запыленных полках обвиты старой паутиной стояли фотографии сделанные давным-давно. Моё блаженство прервал топот резиновых ботинок и мокрого плаща. Тренер пришел с поля и теперь готов поработать с нами.
– Ты готов? Ты хоть раз проводил испытание лошадей? – В его голосе порой произносился смех, как будто он был счастлив.
– Да, сэр. Я готов и испытывать лошадей мне приходилось ни раз. – На самом деле я был встревожен и обеспокоен, но пытался думать только о хорошем.
– Ну что ж, приступим, возьми полупопону* из ящика и вон-то седло.
– Воу, сколько этому седлу лет? На вид оно очень старое.. -Я был очень удивлен, что при новой амуниции я должен ездить на этом.
– Ты прав, это старое седло, с ним я выйграл Kentucky Derby.. Улыбнувшись мне и положив руку на плечо он ушел, тихо закрывая дверь. – Мне же оставалось стоять, с открытым ртом и наблюдать как он уходит.
Стряхнув пыль с седла, я быстрым шагом вышел вслед за тренером. Эхо от топота ботинок расходилось по всей конюшне. Маленький, на мой взгляд, жеребчик высовывал крохотную мордочку из денника и не понимал, что мы делаем здесь в столь позднее время. Как только я приоткрыл дверь, жеребчик потянулся головой ко мне. Наверное, ждал, что я ему дам что-нибудь вкусное. Полупопона была велика для его маленького крупа. Выйдя на проливной дождь, сразу же хотелось зайти обратно в конюшню. Тучи были темно-серого цвета. Они все больше сгущались в одно серое пятно. Грязная и серая жижа растекалась по всей дорожке. Мы же хлюпая шли по лужам. Конь был спокоен и казалось что он побежит такое расстояние не впервые. Возможно он еще не понимал что происходит. Коня мы завели в стартовый бокс*, я позже сел на него верхом. Сначала он начинал сильно нервничал, но все же успокоился и смирился. Дождь бил по крыше сильнее града. Наши с ним глаза горели