Кострома. Городские прогулки. Алексей Митрофанов
а монумент довольно быстро прижился в Костроме и до начала нашего столетия был единственной значительной скульптурой города. Не удивительно, что в 1913 году, когда Кострому посетила царская семья, памятник был «подан» ей особым образом: «Около Сусанинского сквера были поставлены воспитанницы городских детских приютов, а вдоль Романовского сквера – воспитанницы женских гимназий и других женских школ… Все свободное пространство улиц, за учащимися и старшинами, а также равно и тротуары, Сусанинская площадь, другие свободные места, особенно галерея торговых рядов были заняты толпою народа».
Царская фамилия проследовала мимо памятника, покивала многочисленным воспитанницам и отправилась в дальнейший путь.
В обычное же время площадь вокруг памятника, разумеется использовалась под торговлю – а подо что же еще? С. Чумаков писал: «На ярмарке, ежегодно проводившейся на Сусанинской площади, шла бойкая торговля не только в балаганах, но и с рук: разными пищалками, тещиными языками, морским чертом, конфетами самого дешевого сорта, разными нецензурными открытками, печатными произведениями. Все это голосило, зазывало, навязывало свой товар. После японской войны один такой торговец кричал целый день охрипшим голосом, предлагая брошюру: «А ну, покупай, подвиг рядового Рябченко, положившего жизнь за царя и отечество, два патрета, три листка, пять вещей – пять копеек.
Многие безвестные кустари-пекари изготовляли всякие фасонные пряники, изображавшие птиц, лошадей, собак, лошадь, запряженную в сани или просто орнаменты, среди которых были и с явным влиянием индийского искусства, очевидно, когда-то случайно занесенные торговыми людьми с низовья Волги».
Эх, показать бы весь этот аттракцион – и нецензурные открытки, и дешевые конфеты, и морского черта – императору, чтоб знал в какой стране живет. Но нет, не показали.
А народ, однако, не скорбел. Радовался морскому черту и пищалкам. А еще здесь, под Сусаниным было мороженое: «Во время ярмарки и в праздники иногда на Сусанинской площади появлялась ручная повозка с ящиком, набитым льдом, тут же продавалось мороженое, которое отпускалось потребителем вложенным в большие граненые рюмки. Для извлечения же мороженого выдавалась костяная ложечка, так что мороженое надо было есть, не отходя от тележки. После чего посуда и ложка прополаскивались в талом льде, вытирались фартуком не первой свежести и были готовы для ублаготворения следующего потребителя. Так что это мороженое употреблялось обычно приезжавшими на базар крестьянами, не предъявлявшими особых требований к гигиене, ибо не были просвещены в оной».
Хотя, что там гигиена! Зимний день, яркое солнце, гомон продавцов, опять же, морской черт, Сусанин на коленях и мороженое – либо «сливочное» (то есть, просто-напросто подсахаренное и замороженное молоко) либо шоколадное (все то же самое, но чем-нибудь подкрашенное, вряд ли какао-порошком). Вот где оно, настоящее счастье.
Тот же