Омертвение. Ушедшие в небо. Ярослав Толстов
подчиненные с ними на одном уровне. Да и безопасней так. Что ты, кстати, скажешь об этом Сканере. Странный тип. Ви-дал, как он дрожал сегодня? Что-то ему во всем этом очень не нравится. Почему он так испу-гался, не знаешь?
– Нет. Но наши успехи ему определенно не в масть.
– Верно, верно. Откуда он взялся, такой красивый, хотел бы я знать. И тебе советую поду-мать. Он уже с соизволения Валентиныча нами распоряжается, а дальше что? Захочет своих людей поставить, как это всегда бывает. Не нравится он мне, крыса, типичный пасюк! А дев-ка эта? Почему Валентиныч не дал добро на беседу, почему мы должны время тратить? Да эту Виточку взять легонько да правильно за нужное место – она тебе все расскажет, соловь-ем петь будет. Ты же ее видел. Я, конечно, догадываюсь, что от девочки леска к кому-то тя-нется, ну так ведь можно же с умом дело сделать. Нет, нелогично все это. Что скажешь?
– Уровень-то у нас с тобой один, да вот допуски разные в этот раз, – заметил Схимник. Ян фыркнул.
– Матка боска! 1 Ты думаешь, я из тебя что-то вытащить пытаюсь?!
– Именно так, – Схимник улыбнулся, и Ян пожал плечами, слегка склонив голову набок. – Кого ты, кстати, там, с ней, оставил?
– Кутузова.
– Кто такой?
– А, никто. Мишка Лебанидзе, местного производства, из старых. Тупой и бдительный, большего и не надо.
– А, одноглазый этот? Знаю, видел, – лицо Схимника осталось непроницаемым, но в его мозгу началась напряженная работа. У него была хорошая память, и фамилия, названная Яном, показалась ему очень знакомой. Почти сразу он вспомнил, от кого ее недавно слышал, и едва сдержался, чтобы не погнать «паджеро» во весь опор. Выбросив окурок в окно, он взглянул на Яна. Тот смотрел на него вопросительно, и Схимник сообразил, что, задумав-шись, что-то пропустил.
– Что ты сказал?
– Мой глос вырвал пана з гломби мажень?2 – осведомился Ян с усмешкой и поправил шарф. – Я спросил, насчет Семы и Чалого так ничего и не выяснилось?
– Нет, – ответил Схимник равнодушно, глядя на дорогу. – Да и не мое это дело. Сергеев мне своих баранов ссудил, пусть сам и выясняет, кто их задрал. Чего это ты вдруг? Душа бо-лит?
– Странная история, – негромко сказал Ян, не глядя на него. – Очень странная. Какая свое-нравная молодежь пошла – ее работать посылают, а она – по бабам. Да еще так неудачно.
– Ты на что намекаешь? – спокойно спросил Схимник и сцепил руки на руле, слегка по-вернув перстень на указательном пальце.
– Просто рассуждаю. А тебе намек чудится?
– Не надо со мной играть, Ян, – холодно сказал Схимник. – Я игр не люблю и не понимаю, в особенности находясь за рулем.
Ян надолго замолчал, и Схимник, не глядя на него, чувствовал его пронзительный изу-чающий взгляд. Наконец он сказал:
– Возможно, я не так выразился. Уже утро, мы оба устали. Поговорим в другой раз об этом… а может и не станем говорить. На все воля человечья. Нам давно пора