Память. Елена Крюкова

      Тьма стиснута беленою палатой.

      На тумбочках печенья тихо спят.

      Больные спят, разметаны, распяты.

      Бессонные – в тугую тьму глядят.

      Скажи мне, кто больной, а кто здоровый?..

      Нас замесили. Тесто подойдет

      Как раз к утру. Вначале было Слово.

      В конце… – …уже никто не разберет…

      Им – хлеб и воду! Папиросы пламя!

      Им – номер на отгибе простыни…

      И так об кружку застучат зубами,

      Что спутаю – где мы, а где они…

      И я пойму – из кружки той глотая —

      Что нет границы, что «они» и «мы» —

      Одна любовь, едина плоть святая —

      Средь саванной, январской яркой тьмы.

      Старик, упала я. Старик, воды.

      Старик, кругом увалы и хребты.

      Летела я в широких небесах —

      А там и месяц высох и зачах.

      Крыло мое!.. А перья все в крови,

      Во ржавчине, мазуте, масле, льду…

      Старик, ты Божью Матерь не зови.

      Не видишь – человек попал в беду.

      Мне чем-нибудь… крыло перевяжи.

      Бинтом. Портянкой. Красным лоскутом.

      Муаром – через грудь – роскошной лжи,

      Где орден всходит Солнцем над крестом.

      Да подцепи же… – рваной простыней

      Военной свадьбы, с коей в ночь шагнул

      И ногу потерял… кто там с тобой?!..

      Мальчонка… рот – два зуба, свист и гул?..

      Старик и мальчик – кровных два ведра

      На коромысле века. Ближе, ну!..

      Я ангелица. В небесах дыра

      Прорезалась. Я как в нее шагну

      И упаду – на площадь во снегу,

      И бычит храм свой лбище золотой…

      Дуй, ветер, дуй! Я больше не могу.

      Я – коркой в грязь – у снега под пятой.

      Я сломанные крылья волоку.

      Отец мой, Сын мой, я узнала вас.

      Я молока метели на веку

      Хлебнула. Я лила метель из глаз.

      Я на метели ела и спала,

      Сражалась, кровь на серебро лия…

      Вас обниму, пока не снидет мгла,

      Крылами изувеченными

                я.

      Проходные дворы и метельная хмарь.

      Рельсы страшно остры, и машинная гарь.

      А за темью двора – хвост павлиний реклам,

      Небеса, как дыра, да расстрелянный храм.

      Пробежал проходным… Блеск ты, уличный гул!

      Из цигарки Он дым жадно так потянул.

      И внезапно – из тьмы – по шубейке – коса.

      А вокруг – ночь, дымы, голоса, голоса…

      «Ты куда?» – «Я – домой.

      Детям я – молоко…»

      «Посиди миг со мной.

      Это – просто, легко».

      «Ты рехнулся! Ты пьян…»

      Папироса – во снег.

      «Каждый лоб – осиян.

      Каждый зверь –