Истина в сумраке. Знаки. Том 1. Книга 3. Руслан Лимаренко
оттуда обратно. Ты, что ли, спишь хорошо?
– Да я вообще не сплю, – ответил Гад.
– Потому ты такой и худой, – сделал вывод Миша. – А все же ты говоришь, мол, тот парень был лохом. Лох не лох, а мне жаль его, так глупо жизнь его оборвалась.
– Да я тоже сожалею, – прогундосил Гад, отворачиваясь и отводя глаза в сторону, – только ты же сам знаешь, что такова наша система, если уж попал ты к нам – то все, пиши пропало, – пи… ц тебе будет и все! Никаких гвоздей! Полный пи… ц придет, даже если ты и вправду ни при чем и ни в чем не виноват. Вот тебе и правосудие. В нашей стране только ментом быть и нужно, чтобы не страшно жить было.
– Да, это уж точно, не страшны тебе ни ГИБДДешники, ни менты. Если что, вынул ксиву, показал, извинился и все – нет проблем. А если нету ксивы – то могут и задержать тебя, и подсунуть наркотики в карман, а потом с подставными понятыми провести личный досмотр, и все – статья уголовная, срок реальный могут влепить, если еще на суде человек не будет признавать свою вину. Там ведь как у вас делается, если вину признаешь – то получишь условно в первый раз, а если нет – то реальный срок. И никакие показания свидетелей не учитываются, ни остальная фигня.
Гад молчал.
– Понимаешь, о чем я тебе толкую? – спросил Мишан, понизив голос почти до шепота.
– О чем? – спросил Гад, не сводя взгляда с Мишана.
– А о том, как же страшно жить в нашей стране, – тихо произнес Мишан, почти в самое ухо Гаду. – Только мы и держимся здесь за счет денег – то есть взяток, или балансов вам и вашим коллегам, и за счет устрашения жалобами, которые настрочит наш адвокат Демон. Да и то, даже его можно свалить несмотря на то, что он имеет адвокатскую неприкосновенность. Делается это все очень просто, и сам, небось, знаешь.
– Да знаю, – ответил Гад, – сначала приостанавливается статус адвоката, а потом этот человек может быть допрошен о чем и о ком угодно, а также привлечен и в качестве свидетеля по делу. Главное, хотя бы в качестве свидетеля привлечь человека по делу, а потом этот статус свидетеля очень легко изменить на подозреваемого, и тут же предъявить ему обвинение, а дороги оттуда уже нет.
– Да, вот поэтому-то я и живу на широкую ногу, – сказал Мишан, глядя Гаду прямо в глаза, – потому что в любой момент могут посадить ни за что или просто пристрелить, даже свои.
– А свои-то за что? – сказал, недоумевая, Гад.
– Да мало ли за что, сам, что ли, не знаешь, повод всегда найдется, если на кону деньги. Все зависит от размера денег и от жадности или…
– Что или?
– …или зависти, да мало ли у людей поводов для соблазна сделать свой выбор Дьявола,6 – сказал Мишан. – Ну все, заболтался я с тобой тут, пора мне подняться к Седому, потолковать надыть о вашей теме, отговорить его, пока не поздно.
– Да, но смотри, Седой будет недоволен, он-то решение уже принял – всем дал команду начинать. Я тебе, в принципе, сразу хотел именно это и сказать, да заболтался случайно.
– Ха,
Выбор Дьявола – Здесь и далее – аббревиатура искушения, придуманная автором. (Прим. авт.).