ТЕТРАДЬ в кривую линейку. Инна Шолпо
учеников. Наталья Николаевна заваривает чай с какими-то травками и ищет повода, чтобы сесть на своего конька – начать читать коллегам лекции о том, как учить детей. Главным тезисом ее всегда является то, что их ни в коем случае не следует любить.
– Дети – это животные. Их нужно дрессировать! Пряник и кнут – и ни в коем случае никаких эмоций!
Разгорается спор между ней и Еленой Владимировной, чья юная и пылкая натура с этим не соглашается, а умудренная опытом Дина, как правило, не вмешивается: знает, что бесполезно. Наталья Николаевна вздыхает, закатывает глаза и говорит: «Вы не понимаете – это Мальта!» – намекая, видимо, на какие-то масонские тайны.
Андрей в глубине души соглашался с ее тезисом, но во избежание семейного конфликта держал нейтралитет, хотя наедине частенько говорил Дине, что эти «детки» совершенно не стоят той душевной энергии, которую она на них тратит.
Но в принципе они вчетвером сосуществовали довольно мирно и мыли полы по графику: не сравнить с бурной жизнью квартиры, расположенной под ними этажом ниже. Там обитали горе-химик Лариса Ивановна и две московских учительницы начальных классов.
Более странное сочетание трудно себе представить.
Лариса Ивановна, проводившая по часу в день перед зеркалом, наводя на лицо боевой раскрас, плавившийся в тридцатиградусную жару, постоянно забывала дежурить по квартире и никогда не мыла за собой посуду. С ней оказалась вполне солидарна молодая учительница, ведущая третий класс, Виктория Сергеевна, которую ненавидели не только ее ученики, но и старшеклассники, окрестившие ее Ехидной.
Это была платиновая блондинка с постоянно меняющимися цветными контактными линзами в глазах – от ярко-зеленого до фиолетового цвета. Она приехала на Мальту вместе с сыном – высоким худеньким мальчиком, побритым под Котовского, который учился в ее классе, жил с ней в одной комнате и спал с ней в одной кровати, то есть вынужден был круглосуточно выносить ее присутствие. Его дразнили Лысым, но сочувствовали всей школой. Процесс домашнего воспитания в виде нескончаемых истерических воплей транслировался на всех этажах через вентиляционную трубу в ванной.
Виктория Сергеевна тоже не имела привычки мыть посуду, зато постоянно внушала всем, что когда-то и где-то получила звание «учитель года» (Андрей ее за глаза иначе и не называл) и была замужем за дипломатом.
Учительница, которая вела второй класс, – Марья Семёновна – была женщина пожилая, старой закалки, привыкшая разговаривать со всеми, включая директора школы, как с первоклассниками. Несмотря на расслабляющий климат, одевалась она строго и гордо носила на голове классический перманент. Ее часто можно было встретить с учениками на детской площадке, находившейся на полпути из апартаментов в школу. С второклассниками она ладила и справлялась прекрасно, но вот со своими соседками по квартире у нее ничего не получалось, сколько она ни ругала их за покрывавшуюся плесенью посуду