Антиквар. Тайна золотого эшелона. Максим Шпагин
ей-богу…
– Мы должны его освободить! – заявил европеец, вскакивая и блестя глазами.
– Да, сейчас штурмом на СИЗО пойдем, – хмуро откликнулся небритый и, подумав, налил водки себе.
– Но есть же права человека. Страсбургский суд!
– Ага. И тебя заодно пристегнут. Ты как раз хорошо в международный заговор вписываешься… Натуральный чех. Находка для шпиона!
– А вы, разумеется, предпочитаете сидеть здесь и пить водку.
– Не суетись, Европа. Юргис человек опытный. Если понадобится – даст весточку.
– И что тогда?
– Тогда пойдем на штурм. Граната у меня есть.
* * *
Готов ли к процедуре опознания…
Следователь, задавший этот вопрос, погрузился в раскладывание на столе канцелярских принадлежностей, а Юрий задумался. Что значит его будут опознавать? Удостоверят, что он – это именно он, а не какой-нибудь Иван Иваныч Пупыкин?
Изначально это следственное действие предполагает, что совершено некое криминальное деяние. Например, негодяй стукнул старушку по голове и цинично отобрал пенсию. Или угнал самолет. Или продал буржуинам главную государственную тайну.
Тогда свидетели и очевидцы могут прийти в полицию и посмотреть на задержанного, чтобы определить: похож данный человек на злодея, которого они видели на месте преступления или нет.
Но Юрий криминальных деяний за собой не знал, поэтому ему трудно было представить, что станут делать свидетели. Расскажут, что видели его, проезжающим на машине мимо церкви? Или поведают, что он говорил с кем-то по телефону?
Его размышления были прерваны довольно неожиданным образом. Дверь отворилась, и вошел еще один мужчина в штатском, при виде которого Завьялов встал и принял подобие строевой стойки.
– Вы позволите, Юрий Николаевич? – демократично спросил вошедший, обращаясь явно к следователю, но глядя исключительно на задержанного. – Хочется повнимательнее рассмотреть… Вон какого зверя поймали.
– Как желаете, товарищ полковник, – откликнулся следователь, не меняя стойки и не расслабляясь от внешнего дружелюбия начальства.
– Ты там поди пока, готовь понятых, свидетеля. А я тут наедине… Не возражаешь?
– Никак нет, – четко ответил Завьялов и вышел.
Полковник взял стул, предназначенный для работников правопорядка, развернул его и сел верхом, крепко взявшись ладонями за края спинки.
Мужик он был коренастый, волевой и, судя по всему, не чурающийся возможности разыграть при случае один-два психологических этюда.
Сейчас, по его мнению, время было самое подходящее. Задержанного требовалось привести к пониманию того, что сопротивление бесполезно. Кто он такой? Одиночка. А против него кто? Система, опирающаяся на всю мощь государства. В общем, трепыхаться бесполезно, нужно просто расслабиться и принять обстоятельства, как данность.
Полковник был крепкий мужик. Чтобы подавить волю задержанного, он принял доминирующую позу, и уперся тяжелым взглядом в глаза сидящего