Омертвение. Сошедшие с небес. Ярослав Толстов
на перехлесте горящих загадочных взглядов… особенно солистки с ее особенным выделяющимся вибри-рующим грудным голосом… чем-то она напоминала Надю… она была очень похожа на На-дю… может, это и есть Надя – та, из сна… и сейчас протечет кровь, прорастут из кожи ост-рые стеклянные осколки, охрипнет, съежится сильный голос…
И огонь – ах, этот огонь! Так хочется сгореть в нем, правда?
Наташа резко потянула к себе полукруглый бокал на длинной витой ножке, чуть не опро-кинув его, а когда на ее плечо опустилась чья-то рука, она едва удержалась, чтобы не закри-чать.
– Ты что? – удивленно спросила Вита и протянула ей длинное коричневое пальто. – Уже поела, да?
Не дожидаясь ответа, она повернулась к охраннику.
– Большое спасибо, Сергей. Карина Петровна просила вас зайти.
Охранник кивнул и ушел, а Вита опустилась на его место. Ее лицо было усталым, но взгляд остался бодрым, только чуть замаслился от выпитого коньяка.
– Тебе нравится? – осторожно спросила Наташа, кивнув на сцену.
– Да, оригинально. Только немного странно, правда? – Вита нахмурилась, вспомнив «представления» в «Черном бриллианте». – Латынь – здесь… Язык, на котором разговари-вают с богом.
– Они разговаривают не с богом, – глухо сказала Наташа. – Они… а впрочем, – она вдруг хищно и недобро улыбнулась, – впрочем…
Ее взгляд метнулся в сторону, она вздрогнула и застыла, потом провела рукой по лицу, словно сметая паутину, и резко встала.
– Ты куда? – окликнула ее Вита.
Не ответив, Наташа направилась к одному из дальних столиков, у стены, за которым си-дела веселая хохочущая компания, молодая и уже изрядно пьяная. Чуть помедлив, она подо-шла к одной из девушек, сидящей к ней спиной, хорошо и дорого одетой, и положила ладонь ей на плечо – так, как это только что сделала Вита. Коротко стриженая светловолосая голова повернулась, на Наташу глянули огромные кукольные глаза, и в них появился ужас. Бокал с коктейлем выскользнул из пальцев девушки и упал набок, залив стол, и все сидевшие за ним мгновенно замолчали.
– Здравствуй, Света, – негромко сказала Наташа, не убирая руки, и Светочка Матейко мед-ленно поднялась под ее рукой, не сводя с Наташи широко раскрытых глаз. Теперь в них бы-ло некое соборное благоговение, но ужас остался – ужас первобытного человека, увидевшего молнию. Потом на ее губах блеснула улыбка, в огромных синих глазах растеклись обожание и щенячий восторг, Света крепко вцепилась в руку Наташи и затараторила:
– Господи-господи, Наташа, неужели это ты, как я рада, ты здесь, откуда ты здесь, я так рада тебя видеть, какая ты стала, а помнишь «Сердолик», а «Гнездо»? – весело было тогда, правда? так хорошо, что ты приехала, я ведь никому, никому… садись к нам, Наташ, у нас классно, я тебя познакомлю, так откуда ты, ты по делам, ты ко мне, садись сюда…
– Нет, –