Стражи миров. Книга первая. Наталья Николаевна Ильина
В самих Переходах и вокруг них творились ужасные вещи, – пояснил Лорд Всезнайка, оправдывая своё имя. – Достаточно вспомнить судьбу Горелых Земель. А вот Тогги-Страж не побоялся и привёл лекаря из Другого мира.
Югорь пошевелил дрова в костре длинной веткой, и целый сноп искр сыпанул в тёмную высь.
– Думаю, что Страж беднягу силком приволок, – продолжил он, – но в легенде об этом не говорится. Лекарь этот заявил, что ему нужен больной, который сможет рассказывать, как протекает болезнь, пока лекарь снадобье ищет да на нём пробует. Или – пока больной не умрёт. Благородный Тогги-Страж пошёл и на это. Заразился и заперся с лекарем и своим Крылатым конём на пустынном островке в море, осколке Утонувших Земель. А через три дня и три ночи прилетел его конь в Небесные скалы с целительным зельем. И разнесли его Стражи по всем Землям. Больным оно помочь не могло, но здоровых от болезни защитило. С тех пор мир от красного мора избавился. Навсегда.
– Постой… – Чара недовольно нахмурилась. – А как же Тогги-Страж? И лекарь тот?
– А умер Тогги-Страж там, на острове. От красного мора и умер. А про лекаря – не знаю, не сказано. – Лорд Всезнайка потянулся, зевая.
– Югорь! Ты же про Горелые Земли обещал…
– Завтра, Чара. В дороге расскажу. На ночь такое не стоит. Спать не будешь.
Он снова зевнул и стал моститься на охапке сухой травы, служившей постелью.
– Да ну тебя! – разочарованно протянула Чара и прислушалась. Лентюх мирно топтался в темноте и шумно вздыхал.
Лорд Всезнайка засопел, а девочка размышляла над легендой, сравнивая рассказ с тем, что видела сама. Мог бы Рикон-Страж поступить так же? Она решила, что мог. Эта мысль согрела душу.
Коротким словом она неумело, но старательно возвела защиту вокруг крохотной полянки с тлеющим костром посередине и свернулась калачиком на траве. Лентюх расслабился и улёгся на землю, шумно выдохнув. Он чутко ощутил островок безопасности в окружавшей путников тьме осеннего леса.
А Чара всё не засыпала. С бессильной горечью она в сотый раз спрашивала себя: отчего не разобралась раньше в том, что давала ей магия? Ведь тогда она могла бы спасти их всех: Триш, Атто, Фонена и Карика…
Дорога давно перестала петлять среди деревьев, как пьяный бродяга. Теперь она поблёскивала мокрыми после дождя камнями, протянувшись строгой линией к плавным холмам на горизонте. Она стала шире, и дорожки попроще вливались в неё, словно ручейки в реку. Впереди и позади нелепой тележки на высоких колесах двигались фургоны, торговые телеги и верховые.
Чара правила, свесив ноги между коротких оглоблей почти под хвост Лентюху, и слушала историю Горелых Земель. Югорь, кое-как разместивший своё нескладное тело на тюках с поклажей, говорил негромко, мечтательно:
– Там были большие города, Чара! Я видел старинную гравюру однажды. Горелые Земли и Утонувшие кипели жизнью, словно муравейники: полно