Дождливое сегодня. Мария Чингизовна Усевич
в убитого горем студня?! Нет – значит, нет! Будь мужчиной – забей на эту даму! Я тебе серьезно говорю.
Крейг по–братски положил руку на плечо Харви в поддерживающем жесте. Всегда стоит попробовать промыть другу мозги. Крайняя мера потому и называется «крайней», если другие способы не действуют.
– Хорошо, брат. Переживу, – решительно заявил приятель. – Через максимум дня три ты получишь время на секс!
Крейг не стал задавать глупые вопросы типа «ты уверен?». Он только молча заплатил по счету Харви, и кивнул в сторону выхода. Все равно цена словам не имела сейчас смысла. Даже если Харви и сделает, как решил сию минуту, то легче ему вряд ли станет, ведь боль нуждается в выходе, которого нет. Сейчас она его ест изнутри, и ноет будто нарыв, не имеющий выхода.
Доставить друга не заняло много времени: принес, уложил на кровать в его квартире и ушел. Другое дело самому заснуть, отгоняя прочь тяжелые воспоминания своей прошлой жизни. Опять бессонная ночь? Сегодня в раздумьях он почти не слышал, как неподалеку забивают сваи.
Утром в кабинет с кипой бумаг зашла Стольман, и кладя их на стол, глянула на босса:
– Прости, но ты видел себя в зеркало? – покосилась на него помощница.
– Ты намекаешь на то, что я снова не выспавшийся?
– Я прямо указываю на твой внешний вид. Мне кажется, или ты третий день подряд не меняешь костюм и рубашку?
– Ты переходишь все дозволенные рамки, – предупредительно растягивая слова, отреагировал мужчина.
– А кто тебе еще об этом скажет? Может мистер Груббер, с которым у тебя ленч?
– Я учту, Стольман.
Крейг пытался свернуть тему, но помощница не унималась:
– Ты не выйдешь из кабинета, пока не приведешь себя в порядок. В течение получаса тебе доставят новый костюм.
– Спасибо, мамочка, что ты так сильно печешься за мой имидж, – саркастически и терпеливо пропел Крейг.
– Имидж ни при чем. С нами перестанут иметь дело, если на встречи будешь являться не бритым и не мытым. Тебе интересны новости с Барселоны? – спешила та переключиться на главный вопрос дня.
– А почему ты еще не замужем? – Такая искренняя забота помощницы пробуждала в нем море вопросов. – С той хваткой, что ты иногда цепляешься мне в горло, давно должна быть замужней дамой.
– Если все мужчины такие как ты, то боже упаси.
– Я серьезно, Стольман! Если бы ты была моей женой, то гладила бы мне рубашки?
– Если бы я была чьей–то женой, – приняла она его игру слов, – то брак бы не продлился долго. Хотя, от развода меня спасло бы безграничное терпение и хозяйственность. По крайней мере, я бы тщательно по–женски ухаживала за супругом, и он бы не посмел явиться на работу в подобном виде.
– И как бы ты влияла на меня? Я бы не позволил, чтобы меня критиковали и указывали, что делать. Ответь, мне интересно!
– Мы начнем, наконец–то, работать?
– Пожалуйста, отвечай! – с улыбкой настаивал Крейг.
– Я бы никогда не вышла за тебя замуж, это раз. И