Посольство монахов-кармелитов в России. Смутное время глазами иностранцев. 1604-1612 гг.. Инесса Магилина
сопротивлению персов мешала продолжавшаяся гражданская война. Слабый и безвольный шах Худабендэ не мог сплотить вокруг себя силы, способные противостоять османской угрозе. Правительство пыталось консолидировать вокруг шахской гвардии силы кызылбашских племен. Но кызылбашские эмиры отказывались присылать шаху свои подразделения. Это было полным нарушением сложившейся системы взаимоотношений центральной власти и кызылбашских вождей-вассалов. Территории, которые были предоставлены каждому племени в административное управление[137] Исмаилом I и которые эмиры пытались превратить в свои личные феодальные уделы, подразумевали обязательную военную службу в войске шаха.
Шах Мухаммед Солтан Худабендэ обратился за помощью к европейским монархам, нерегулярные связи с которыми поддерживались через Ормуз. Точнее сказать, что от имени шаха к европейским правителям обращался его семнадцатилетний сын Хамзе-мирза, который после 1583 г. взял бразды правления в свои руки, хотя формально правящим шахом считался Худабендэ.
В Европу был отправлен персидский посол Ходжа Мухаммед. В связи с началом османо-персидской войны шах предлагал всем заинтересованным европейским правителям совместно выступить против Мурада III. Король Португалии Жоан III велел отослать шаху на ведение войны 20 тысяч цехинов, но начать военные действия против османов отказался[138]. Испанский король Филипп II пообещал шаху военную и финансовую помощь в случае продолжения войны с османами. Ежегодно шах должен был получать 100-150 тысяч золотых дукатов, кроме этого огнестрельное оружие и 15–20 пушек[139]. Венеция – традиционный союзник и торговый партнер Персии – не стала рисковать перемирием с османами, заключенным в 1574 г. На отпускной аудиенции Ходжа Мухаммед получил драгоценные подарки и 300 цехинов. Сенат Республики желал своему союзнику «самых больших успехов», но конкретной помощи обещано не было[140].
С аналогичной просьбой шах обращался и к Ивану IV. Еще в 1578 г., в самом начале османо-персидского конфликта, несмотря на тяжелое внешнеполитическое положение, связанное с затянувшейся Ливонской войной, Иван IV приказал восстановить крепость на Тереке и заложить новую на Сунже. В Терский городок был отправлен воевода Л. Новосильцев «со многими людьми и с вогненным боем», которые самым серьезным образом препятствовали свободному проходу османских и крымских войск в Закавказье[141]. Об этих успешных действиях русского правительства на Кавказе было известно от плененного кызылбашами в начале 1580-х гг. крымского царевича Казы Гирея[142]. В 1588 г. Ферхад-хан Караманлу, один из самых приближенных к шаху Аббасу людей, передавал первому русскому посланнику Г. Васильчикову содержание бесед с Казы Гиреем: «и Казы Гирей царевич мне то рассказывал, что ему лучилось приходити на государя вашего землю войною, и он государя вашего рать видел, и рать государя вашего, сказывал, збирается больши турские рати»[143].
Неизвестно,
Земли, на которых племена кочевали и собирали с населения налоги в свою пользу. «Юрт» – тюркский термин, дословно обозначающий место кочевья. Кызылбашские племена продолжали придерживаться своих древних традиций и вели главным образом полукочевой образ жизни, что не мешало вождям племен заниматься эксплуатацией местного оседлого населения.
Португалия, имевшая колонии в Персидском заливе, с начала XVI в. иногда предоставляла Сефевидам военную и финансовую помощь против османов в виде огнестрельного оружия и войсками. Так, в 1549 г. шах Тахмасп получил от португальского короля Жоана III подразделение из 10 тысяч аркебузиров и 20 пушек и 20 тысяч цехинов. См.: A Chronicle of the Carmelites in Persia Papal Mission. Op. cit. Р. 26.
La Persia e la repubblica di Venezia. Tehran. 1973. Р. 36.
Казы-Гирей Бора (Буря), сын крымского хана Мухаммед Гирея, был захвачен в плен кызылбашами. Несколько лет он пробыл пленником у шаха в крепости Кагкага, затем бежал в Турцию к Мураду III, который сделал его в 1588 г. крымским ханом.