Острова и море. Эрнест Хемингуэй
мы ляжем ничком и ничего не увидим, – раздался голос из толпы. – Ничего не слышим. Ничего не видим.
– Сейчас дам команду, и все отвернутся, – подначивал Руперт. – Сухое дерево вспыхнет, как трут, – прибавил он ободряюще.
– А ну-ка, покажите, на что вы способны, – сказал Фрэнк.
Он вновь выстрелил парашютной ракетой. В ослепительном свете падающей ракеты было видно, как все на палубе лежат лицом вниз или стоят на четвереньках, зажмурив глаза.
– Храни вас Бог, капитан Фрэнк, – раздался из темноты, когда вспышка угасла, низкий, торжественный голос Руперта. – Да пошлет Он вам в своей неизреченной милости смелость поджечь дом Комиссара.
– А где его жена и дети? – спросил Фрэнк.
– Мы их спасем. Не волнуйтесь, – успокоил его Руперт. – Без вины никто не пострадает.
– Так подпалим его? – обратился Фрэнк к сидящим на корме.
– Да успокойся ты наконец, – сказал Томас Хадсон.
– Завтра утром меня здесь не будет, – объявил Фрэнк. – Так что я вне подозрений.
– Давайте спалим подлеца, – сказал Фред Уилсон. – Похоже, местные это одобряют.
– Сожжем, капитан Фрэнк. Сожжем его, – поддержал Руперт. – Что скажете? – обратился он к остальным.
– Сожжем, сожжем. Пошли вам Бог силы сжечь его дом, – хором заговорили парни на причале.
– Никто не возражает? – спросил Фрэнк.
– Никто, капитан Фрэнк. Никто ничего не видит. Никто ничего не слышит. Никто рта не раскроет. Спалите его.
– Нужно немного попрактиковаться, – сказал Фрэнк.
– Если действительно намерен его поджечь, сваливай, черт возьми, с нашего катера, – сказал Джонни.
Фрэнк взглянул на него и покачал головой, но так, что ни Роджер, ни парни на причале ничего не видели.
– Считайте, что от него только пепел остался, – успокоил негров Фрэнк. – Ну-ка плесни мне еще, Руперт, для укрепления духа.
И он протянул кружку.
– Капитан Фрэнк. – Руперт подался вперед и продолжил: – Этот поступок прославит вас.
На причале негры затянули новую песню:
Капитан Фрэнк в гавани,
Значит, ночью повеселимся!
После паузы – немного выше…
Капитан Фрэнк в гавани,
Значит, ночью повеселимся!
Вторую строчку пропели четко, словно били в барабан. А потом продолжили:
Комиссар назвал Руперта псом черномазым,
Выстрел – и капитан Фрэнк сжег его дом дотла.
Потом они перешли на старые африканские ритмы, которые четверо на катере слышали у негров, тянувших канаты на паромах через реки, разделявшие Момбасу, Малинди и Ламу[6]. Негры дружно тянули канаты и пели тут же сочиненные песни, подсмеиваясь в них над белыми пассажирами парома.
Капитан Фрэнк в гавани,
Значит, ночью повеселимся.
Капитан Фрэнк в гавани.
Дерзкий, оскорбительный отчаянный вызов звучал в минорной мелодии. А затем – как барабанная дробь:
Значит, ночью повеселимся.
– Слышите,
Города в Кении.