Сказания. Александр Георгиевич Шавкунов
Вельслав рассматривает её затаившись на холме. Деревянные вышки по периметру, на каждой часовой, Бетонный забор, потрёпанный временем, но бережно залатанный. Меж цехов наставлены деревянные хибары. Напоминает картинки древних поселений.
В округе рыщет карательный отряд, Вельслав прячется, выжидая ночь. Сражаться против целой банды людоедов, считай дарить им бесплатное блюдо. Нужно обезглавить их, вселить в сердца ужас. Отловив отошедшего от группы отлить карателя, быстро зарезал. Труп оттащил к речке, намеренно оставляя широкий кровавый след. Пропажу заметили не сразу, видать искренне верили, что он сбежал.
К вечеру, поредевший отряд карателей, вздрагивая от каждого шороха, вернулся на базу. Поднялась суматоха, отвыкшие получать отпор каннибалы, не понимают, что делать. Вскоре солдат собрали на бетонной площадке перед главным цехом. Вытянувшись по струнке, они выслушивают главаря, крупного мужика с тронутыми сединой волосами. На виске можно разглядеть уродливый шрам от касательного ранения.
Слов не слышно, но по активной жестикуляции, подобно африканскому проповеднику, ясно о чём речь. Вельслав поморщился, сколько раз видел таких новоявленных мессий? Сто? Тысячу? Все они похожи в этой жестикуляции и непоколебимой уверенности в своей правоте.
– Ладно, пора начинать.
Быстро зарезав часовых на одной вышке, разжился еще парой винтовок и прячась в тенях пробрался к собравшимся. Солдаты молятся, сложив ладони лодочкой у носа. Длинная очередь срезала первый ряд, посеяла панику. Людоеды мечутся, стараясь укрыться от огня, падают обливаясь кровью и долго корчатся. Отстреляв одну винтовку, сразу же схватил другую и продолжил огонь, стараясь отстреливать офицеров и инициативных.
Прежде чем людоеды сообразили откуда стреляют и ответили, Вельслав отстрелял третью винтовку. Свинцовый шквал обрушился на место где он недавно стоял, двинулся следом. Шальная пуля ударила в руку, чуть выше локтя, Вельслав споткнулся и выронив винтовку перекатился больно, ударившись спиной. На долгие секунды легкие перехватило спазмом. Револьвер прыгнул в руку, дважды радостно дёрнулся. Первая пуля сбила автоматчика, как ударом парового молота в грудь. Вторая вышибла мозги одному и пробила затылок пробегающему у него за спиной.
Из казарм выбегал полусонный молодняк и Вельслав убивал их, когда в револьвере кончились патроны, подбирал оружие мертвых.
Всю ночь селяне с ужасом взирали на зарево пожара над заводом, а звуки пальбы казалось долетают до руин. Утром, залитый кровью чужак притащил в село Главного Хозяина с перебитыми ногами. Тот не переставая верещит, как раненная свинья, о том, что он посланник божий. Вельслава пошатывает, раны пульсируют болью, сердце колотится как птица, жаждущая свободы. Голова кружится, хочется закрыть глаза и уснуть.
Вокруг собрались перепуганные сельчане, мужчины, женщины и дети. В толпе мелькнуло лицо Кати. Войт, бледный как снег, встал перед Вельславом, губы старика трясутся, в глазах плещется суеверный ужас.
– Вот ваш мучитель! – стараясь придать голосу силу прокричал Вельслав пнув