Загадка завещания Ивана Калиты. Присоединение Галича, Углича и Белоозера к Московскому княжеству в XIV в. К. А. Аверьянов
термин «баскак» заменяется в русских источниках словом «даруга» (или «дорога» в русифицированной форме). Не останавливаясь на выяснении причин этого явления, отметим высказанное в литературе мнение, что тюркский термин «баскак» однозначно соответствует монгольскому «даруга»152. Каковы были функции «даруги»? А.Н. Насонов, продолжая строить свою схему ордынского владычества на Руси, утверждал, что они занимались тем же, что и баскаки, – сбором дани, только с той разницей, что «теперь князья отдельных княжеств имели дело каждый со своим „дорогой“, то есть московский князь с „дорогой московским“, тверской с „дорогой тверским“ и т. п. Так, под 1432 г. в Симеоновской летописи упомянут „московский дорога“ Минь-Булат, а под 1471 г. – „князь Темирь, дорога рязанской“. Отсюда следует предположить, что существовали „дорога тверской“ и „нижегородско-суздальский“ и, может быть, другие»153. Но при ближайшем знакомстве – с какими географическими регионами была связана деятельность «даруг» – становится ясным, что эти предположения остаются не более чем игрой ума.
Под 1376 г. летописец сообщает о походе воевод Дмитрия Донского и его тестя князя Дмитрия Константиновича Суздальского «ратью на безбожный Болгары». Несмотря на то что осажденные «из града громъ пущаху», а другие выезжали на верблюдах, «полошающе кони русскыя», победа была за русскими: «Князи же болгарьскии Осанъ и Махматъ салтанъ и добиста челомъ князю великому и тьстю его князю Дмитрею Костянтиновичю… а дарагу и таможника посадиша князя великого в Болгарех и отъидоша прочь»154. Еще раз термин «даруга» встречается в летописи под 1438 г. при описании переговоров перед Белевским боем, когда татарский царь Махмут послал к русским воеводам «зятя своего Ельбердеа да дараг, князей Усеина Сараева да Усень Хозю». Как видим, речь снова идет о пограничных территориях русско-ордынского порубежья155.
К этой же территории относится и упоминание Симеоновской летописью «рязанского дороги» Темиря под 1471 г.156 Он, очевидно, управлял теми «тьмами» в Рязанской земле, свидетельство о существовании которых находим в ярлыке крымского хана Менгли-Гирея литовскому великому князю Сигизмунду157. Что же касается «московского дороги» Минь-Булата, у которого в 1432 г. находились великий князь Василий Темный и его дядя князь Юрий Галицкий, то, вспомнив об известии «Хронографа редакции 1512 г.», сообщающего под 1399 г. о Московском великом княжении и 17 «тьмах»158, выясняем, что его владения, вероятнее всего, лежали в районе Тулы, которая московско-рязанским договором 1381 г. именуется как «место» московского князя. Наконец, московско-рязанское докончание 1483 г. упоминает даруг касимовского царевича159. Таким образом, становится понятным, что речь идет все о тех же русско-ордынских пограничных землях.
Отсюда вытекает и наш основной вывод: эти земли русско-ордынского пограничья, широкой полосой протянувшиеся вдоль всей кромки русских княжеств, представляли собой территории с редким русско-татарским населением, преобладающим