Петр III. Загадка смерти. Олег Иванов
собственноручной припиской: «Превосходительный генерал лейтенант лейб-гвардии пример маеор и кавалер. Ея императорское величество в разсуждении порученной вашему превосходительству коммисии, что бывшия уже там галстинския и протчия арестанты сюда из Ранинбома приведены, и потому дальней нужды уже там не признаваетца, высочайше указать соизволила ехать сюда; и для того изволите команду свою и что у оной под смотрением теперь есть также ко исполнению следующее отдать кому ваше превосходительство заблагоразсудите, а сами в силу оного высочайшего повеления изволите немедленно ехать в Санкт-Петербург и кому команда от вас препоручитца за известие меня репортовать. Впротчем ежели ваше превосходителство рассуждаете, что ваше присутствие в Ораниенбауме нужно, то можете меня уведомить. Генерал адъютант граф К. Разумовский[8]. Июля 4-го дня 1762 года. Его превосходительству Суворову»22.
Это письмо было получено в Ораниенбауме только 5 июля, хотя вполне могло быть доставлено в день написания. Кроме того, в нем обращает на себя внимание странное противоречие: с одной стороны, Суворову высочайше предписывается немедленно ехать в Петербург, а с другой – Разумовский предоставляет принять решение самому Василию Ивановичу, намекая, что в его пребывании в столице не больше необходимости, чем в пустом Ораниенбауме.
Хитрое письмо графа Разумовского не нашло адресата на месте; 5 июля, дав своим подчиненным письменную инструкцию, помеченную этим же числом, Суворов выехал в Петербург. Не вызывает сомнения, что это могло произойти либо по собственноручному повелению Екатерины II, либо из-за того, что стало известно что-то очень важное. Возможно, Василий Иванович не хотел, чтобы в Петербурге сразу узнали о его отъезде. На подобные размышления наводит последний пункт упомянутой инструкции: «8. Ежели пришлютца на мое имя указы и ордера и сообщения, то оные обще с советником Бекелманом распечатывать и исполнение чинить, а ко мне писать с приложением тех ордеров копий».
Секретное письмо, написанное самим Суворовым 5 июля, придает нашим догадкам известную вероятность: «Секретно. Ордер господину майору Пеутлингу, обретающемуся при команде в Ораниенбауме. По получении сего, немедленно изволте вынуть из комнат обще с господином советником Бекелманом бывшего государя мундир голстинской кирасирской или пехотной, или драгунской, которой толко скорее сыскать можете, и запечатат комнаты опят вашею и советника печатми, и прислать оной мундир немедленно с сим посланным. Как тот мундир будете вынимать, то старатца, чтобы оной, кроме вас двух, видеть ниже приметить хто мог, и сюда послать, положи в мешок, и запечатать и везен бы был оной сокровенно, а ежели господин Беккельман незнает в которых бы покоях тот мундир сыскать можно, то можно о том спросить тех, который были при гардеробе. Генерал по-рутчик В. Суворов. С.П. Бурх 5 июля 1762 году»23.
Упомянутый в письме Суворова Карп Григорьевич Бекельман с 1744 года являлся экономом Ораниенбаумского
Курсивом обозначен текст упомянутой приписки.