Петр III. Загадка смерти. Олег Иванов
удержал те нравы,
Какими древний век блистал;
Не город – и жизнь ведет простую,
Не лжив – и истину святую,
Внимая, исполняет сам;
Почтен от всех не по чинам.
Честь, в службе снисканну, свободой
Не расточил, а приобрел;
Он взглядом, мужеством, породой,
Заслугой, силою – орел.
Поэтому тяжесть принять решение о вызове Павла Петровича в Петербург взял на себя именно такой выдающийся человек.
До решения доктора Роджерсона и собрания вельмож об ударе у Екатерины II пытались не говорить. «Между тем, – пишет Массон, – императорская фамилия и остальные придворные не знали о состоянии императрицы, которое держали в тайне. Только в одиннадцать часов – в это время она обыкновенно призывала великих князей, – стало известно, что она нездорова, а слух, что императрица больна, просочился лишь в час пополудни. Но об этой новости говорили с большой таинственностью и робкими предостороженостями – из-за боязни себя скомпрометировать»467.
О болезни Екатерины должны были почти немедленно узнать все ожидавшие в ее приемной (статс-секретари, обер-полицмейстер и др.). А.М. Грибовский в своем дневнике под 6 ноября записал: «Кончина императрицы и сетование о ней разных лиц. Я не решился первый дать знать о том. Награда тем, кои его об этом уведомили». И несколько ниже Грибовский замечал: «Производство и награды Павла I гатчинским и бывшим в опале у Екатерины. Гнев его противу бывших при ней»468.
Грибовский не сообщил Павлу Петровичу о болезни Екатерины II. Но действительно ли он не решился на это или ему запретили – выяснить сейчас трудно. Т.П. Кирьяк пишет о том, что «в начале приключения и пока оставалась надежда к жизни всеми мерами старались скрыть смятение при дворе…»469. Точно не известно, как повел себя обер-полицмейстер – бригадир Глазов (его имя упоминает Грибовский), который должен был немедленно обо всем доложить Н.П. Архарову. По-видимому, он этого не сделал. В списке наград, которые были пожалованы в день коронования Павла I, его имя отсутствует, а упоминается петербургский обер-полицмейстер статский советник Е.М. Чулков. Последнему было пожаловано 300 душ и орден Анны II степени470. Известно, что Чулков в конце октября 1793 года был назначен петербургским полицмейстером и помощником Н.П. Архарова. 18 ноября 1796 года он был пожалован в статские советники, all декабря назначен петербургским обер-полицмейстером471.
«К великому князю-наследнику от князя Зубова и от прочих знаменитых особ послан был с известием граф Николай Александрович Зубов…» – пишет Ф.В. Ростопчин. Итак, решение о срочном вызове Павла Петровича было принято. Далось оно нелегко. Что, если к приезду великого князя его мать придет в себя и увидит, что ее предали? Заключение доктора Роджерсона и мнение А.Г. Орлова-Чесменского сыграли тут решающую роль. Многие поняли, что теперь нельзя терять времени; скорее, скорее показать свою лояльность к будущему императору, зная его характер,