Полет на Плутон. Катя Саргаева
вылупился? Ее незнанием жизни и наивностью воспользоваться как раз плюнуть, а природа возьмет свое, поверь мне! Ты может и не замечаешь, но у нее уже грудь выросла, – Олег развернул Гогу и ткнул в меня пальцем, – видишь? Второй размер! Ноги от ушей, и вообще красивая девка растет.
– Я не думал…, – растерянно говорил Гога, – я не знал, что Галя ни о чем таком с ней не говорит… она ведь девочка, был бы мальчик, я бы сам… а так… я не думал что Галя…
– Да достал ты по свою Галю! Дура тупорылая она, кукушка! Я тебе еще давно рассказывал, как она двухлетнюю Ритку у меня в гараже бросала, потому что оставить было не с кем. Как Ритка там с Никифором перебитым была и как героина нажралась. Забыл уже? А я вот никогда не забуду, еле откачал. Еще на моей совести смерти ребенка не хватало. Или тебе может другие истории напомнить?
Гога не ответил, он был совсем растерян. Он смотрел то на меня, то на Олега. Он откровенно не знал что делать. Олег был прав, однозначно, Гога понимал это, но что делать не знал.
– Хорошо, – сказал Дядя Олежа, видя, что Гога уже чуть не плачет, – приводи ее ко мне раз в неделю в гараж, буду проводить с ней половое воспитание. Да и вообще ей компания не помешает. Маугли, – добавил он, глядя на меня, и ушел.
Поздно вечером пришла мама, и начался великий скандал. Гога выливал на маму все, что накопилось в нем за годы их знакомства, упрекал во всех ее недостатках. Мама на каждое слово находила десять. На свою беду я решила вмешаться, дабы у них не дошло до драки. Мама накинулась на меня с оскорблениями и обвинениями, потом с кулаками. Кричала, что я виновата во всех ее бедах и желала мне смерти. Гога пытался защищать меня, и тут случилось страшное, это был переломный момент в жизни нашей семьи – мама приревновала Гогу ко мне. Это было уже слишком. Я развернулась и прямо в домашней одежде и тапочках вышла из квартиры. Был апрель и на меня оборачивались редкие прохожие.
Я долго шла куда глаза глядят и не чувствовала холода. Ноги сами принесли меня к церкви находившейся прямо за МКАДом. Дверь была закрыта. Обливаясь слезами я колотила в эту дверь без единой мысли в голове. Я колотила так долго, что разбила себе руку. Из какого-то кирпичного зданьица, находящегося рядом с церковью, вышел батюшка. Он не стал спрашивать что случилось, просто посмотрел на меня, достал из кармана носовой платок, протянул его мне и отпер дверь церкви.
Я долго сидела на лавке, в моей голове смешалась тысяча мыслей. Тогда я впервые подумала, что с моей жизнью что-то не так, я чувствовала это где-то на подсознании. Все эти слова Дяди Олежи о маме не шли у меня из головы. Единственной семьей, в которой я была, и видела, как там люди относятся друг к другу, какие ценности имеют, о чем общаются, как выражают свои чувства была семья Сашки Щеглова. Тогда мы жили в Якутии, и мама говорила, что они вообще странный народ, слишком все липнут друг к другу, вечно лезут со своими вопросами и советами, никакой личной жизни короче. Тогда я решила, что их доброжелательность