Из жизни замечательных друзей. Сборные рассказки. Константин Крюгер
не играло. На тот момент меня занимал процесс опознавания нужного здания среди одинаковых «хрущёвок» и, самое главное, определение правильного подъезда. Расположение квартиры на лестничной площадке первого этажа я помнил отлично, а вот номера память не сохранила.
Как ни странно, дом узнал сразу, а вот с подъездом пришлось повозиться. Я взобрался на приступку, проходящую вдоль всего фасада дома, и робко постучал в предполагаемое окно. Попытка успехом не увенчалась: из-за шторы появилась недоуменно-раздраженная мужская физиономия. Фиаско не смутило, и я передвинулся к соседнему подъезду.
Изумление Бориса, прореагировавшего на дробь по раме и уставившегося мне в лицо, не поддается описанию. Хотя именно он, как позднее рассказал «Слоник», на ночные опасения хозяев, встревоженных исчезновением одного из гостей, бодро заверил: «Брат – кремень! Нигде не пропадёт! Не первый раз!».
Перебравшись через подоконник, я немедленно отправился в ванну, помыться и «почистить пёрышки», вызвав оторопь и нездоровый всплеск веселья у «поправляющегося» хозяина. После широкого утреннего застолья второй день до мелочей повторял предыдущий, только без похода в ресторан. Ближе к ночи «молодая» с подругами, едва сдерживая слезы, посадила нас в предпоследнюю электричку, и я её никогда больше не видел.
Но самое удивительное, что и Олегу после нашего визита никто не докучал. Как отрезало! То ли мы произвели неизгладимое впечатление на родителей девушки, и они не решились вверить судьбу своего единственного чада в руки безбашенного москвича со товарищи. Или же сама виновница торжества сделала надлежащие выводы из неординарного заезда столичных молодцов.
На мой запоздавший на 30 лет вопрос об имени «избранницы», Олег честно ответил фразой, приведённой в эпиграфе. Хотя и чрезмерно употреблённый во время шашлычных посиделок алкоголь вполне мог вызвать эффект ретроградной амнезии.
Володя. Триединая история любви
«От женщины, как от смерти, никуда не уйдёшь!»
Я впервые увидел «Во» в первой половине 70-х на одном из «сейшенов», куда он объявился в компании знакомцев с Варшавки. С двумя из них он обучался в небезызвестном «ТехникАме» на улице Нагорной, на которой и проживал. Ввиду господствующего на Варшавке сленга, тяготеющего к минимализму, у большинства аборигенов присутствовали практически индейские прозвища: «Ра», «Га», «Ли», «Ги», так что Вовка «Во» отлично вписался в дружную компанию. Крепкая рабочая семья его родителей несказанно радовалась получаемому сыном техническому образованию, но их очень огорчала совершенно бесполезная и непонятная тяга Вовки к рисованию. И когда он с «ТехникАмом» расстался, подвыпивший в расстройстве отец в сердцах обозвал сына «никудышным мазилой», серьёзно и надолго подорвав его уверенность в себе.
Ещё до отчисления