Абьюз изнутри. Творчество людей, переживших токсичные отношения. Марина Осборн
Я просила встреч. Я мечтала о том, что вот еще чуть-чуть, и все наладится. Я смогу. Потому что никто другой не давал мне такого счастья вначале. И не даст. Я должна за это держаться. ЭТО МОЕ… А «мое» не хотело и никогда моим не было.
От эйфории до желания убиться у меня был не шаг, нет. Это был миллиметр. И я балансировала. И уже сама не знала, чего от себя ждать. … Я не знала, как мне быть и как мне вылечиться, и решения у меня не было, только мысли: «Господи, ну почему у меня так, ну за что»?…
На этот новый год он мне сообщил, что он нашел девушку… и наконец-то влюбился, и понял, что это такое. И теперь он боится одного – не пр..бать свое счастье.
Я попросила занести меня в черный список везде, чтобы у меня не было возможности написать ему или позвонить. Занес. Это самые страшные недели в моей жизни. Я на грани. Мне кажется, что я сошла с ума и мне хочется умереть, но я слишком труслива для этого.
А cегодня я написала ему письмо…, и сама не знаю, чего жду… но я ТАК ЖДУ, и понимаю, что ждать не нужно…
Но я жду и боюсь. Боюсь, что время, которое я буду ждать оно будет бесконечным. Я так прожду всю жизнь… в этих муках и самобичевании…
…Я… знаю как мне быть и что мне делать».
Кинг отдыхает, потому что устал
Автор картины – Mariia Dilay
Я спешу посмеяться над всем, иначе мне пришлось бы заплакать.
Она и ОНО. Кинг отдыхает, потому что устал.
ОНО думало, что живое. Вот всю жизнь ОНО внушало себе подобный бред и ахинею, ведь до живого ему было как Ей до танцовщицы бурлеска. О его живости говорили лишь продукты жизнедеятельности-бутылки из-под. пива на кухне да вонючие носки в ванной, но за неимением других доказательств ОНО считало, что и этого достаточно. Когда ОНО явило себя миру прямиком из преисподней, даже собаки выть перестали в глухой ночи, медсестра в роддоме перекрестилась, глядя на него, потому что когда ОНО родилось, сразу же начало бойко разговаривать и его первые слова были «Xочу жрать».
Медсестра, да и врач, глубину экзистенции сей просьбы не поняли, и молча всучили сверток с ним 17-летней матушке сабжа. Матушка в свою очередь от него просто открестилась, но ему было глубоко фиолетово уже тогда. Ему в принципе было плевать на все.
Так и повелось с тех пор – ровненько базарить и хавать было любимым занятием ОНО, красной нитью проходившее между другими не менее значимыми, но не такими КПД-шными занятиями. Где – то лет в 15 ОНО вместе с будущим выбрало себе жизненное кредо: «Без лишней скромности замечу – я гениальный человек, а то, что ничего не создал – так был я занят и болел», а будущее было просто – великим. Mожет медалью наградят за освоение новой галактики. Mожет, найдет лекарство от рака, может… A мало ли что ОНО МОЖЕТ? Объектом фапа даже в подростковом возрасте для ОНО было только ОНО само. ОНО в принципе никогда не смеялось