Три точки… Сборник стихов. Агуш Лекс
бросаются слащавость и бравада,
Становишься закрыт и одинок.
Не радуют приветствия, приёмы,
Шарахаешься дружеских услуг,
Озлобленности чувствуешь симптомы
И фальшь излишне мягких, теплых рук.
И признаки довольствия на лицах
Считаешь ты следами пустоты,
И не находишь повод веселиться
Среди счастливой праздничной толпы.
Под компас настроения магнит
Беззлобно сунули, сменив басы на хрипы, —
А кто-то очень добрый говорит,
что это все – твои стереотипы.
Мне внутренней довольно тишины,
Не отвлекают осени проделки:
Ни гром упавшей за спиной сосны,
Ни писк и скрип ругающейся белки.
Ни деловитое пыхтение ежа,
Среди листвы проторившего тропку,
Ни шорох пожилого камыша,
Что гимн осин подтягивает робко.
Лист, падая, спиной заденет лист,
И рядом всхлипнет неизвестный кто-то,
И вспышкой яркой пронесётся вниз
Вдруг рыжий хвост, мелькнув у поворота.
Вот, кто-то смог сбежать
из круга дяди Вали.
Кому-то не понять —
Он снова сделал круг.
А третьим на роду —
взбираться по спирали,
наматывая нить
на бренном берегу.
За нитку старичок
Вылавливает души,
у ног своих кладёт —
в садок иль кошке в пасть:
Тут жить – единый миг,
не успевая слушать,
но успевая крик
единственный издать.
боюсь
Боюсь писать не о злом,
О добром боюсь писать.
Вдруг прочитает не тот,
Вопросы начнет задавать:
Что? Когда и почём?
Сразу не мог сказать?
Эх, хорошо бы мне
Эти ответы знать!
Знал бы я, где ответ —
Сам за тебя бы спросил…
Хоть и не я паркет,
Где ты упал, стелил.
Только научен, да,
Ждать, терпеливо ждать,
Сверху смотреть лишь когда
Другим помогаешь встать.
«Синим безлунием жахнуло небо…»
Синим безлунием жахнуло небо,
Те, кто стоял – упали и померли.
Стены взлетели. И крошками хлеба
Сыпались, сыпались, сыпались по полю.
– Ах! – скрипел паренёк в горелом, —
Я замерзаю, где мои шлёпанцы?
Рядом вопила женщина в белом:
– Солнце сожрали! Сожрали солнце!
Рвами глазниц асфальт заворочался,
Словно земля хотела зажмуриться.
Рад горизонтов двигался, корчился,
Мучился, плакал, пытался хмуриться.
– Где мои ноги? – орал подвыпивший,
Страшный лицом, как нутро утопленника
И руками какого-то бывшего,
Раньше подвижного, лапал гопника.
Взявшись