План для девственницы. Наталья Белова
и я обхватила ногами его талию. Мои руки меня не слушали, поэтому обнять я его не могла. Он держал меня одной рукой за спину, другую положил на поясницу, тем самым придерживая меня. Я положила голову ему на плечо. Он спустился с подиума и через толпу понес меня прочь от всех любопытных глаз.
В комнате был тусклый красный цвет. Словно здесь проявляли пленку от старых фотокамер. Он усадил меня на тумбочку, устроившись между моих ног, взял мое лицо обеими руками и просто жадно смотрел.
Жалость. Боль. Печаль. Похоть. Вот что я видела в его глазах. Руки все так же лежали вдоль моего тела. А на губе пульсировала рана. Кровь на коже стала потихоньку засыхать, только на губе немного проблескивала свежая. И только я хотела сказать, что мне жаль, что я почти все не испортила. Как его губы накрыли мои.
Соль, привкус металла и нежное дыхание, щекочущее мою кожу. Поначалу поцелуй был нежным, мягким, не навязчивым. Но в нем словно пробуждался дикий зверь. Он взял в рот мою нижнюю губу, посасывая её. Боль пронзила почти все тело, но боже, какая это боль прекрасная. Ещё, ещё, я хочу большего. Сейчас. С ним. Здесь.
Теперь он целовал меня страстно, проникая своим языком вовнутрь все глубже. Я почувствовала привкус своей крови. Страсть разгорелась так сильно, что я не могла себя контролировать. Он положил одну руку мне на попу, другой схватил мои волосы и притянул к себе ближе. Я почти задыхалась. Но он не прекращал, язык проникал все глубже и глубже, почти доставая до гортани. Божественное чувство.
Он нехотя отстранился, издавая не довольный рык. Одной рукой он все так же держал меня за волосы на затылке, как собственник. А другой провел по моей щеке, затем остановил её на шее. Единственное, что он сказал мне, «Прости! Прости меня!».
Глава 7. История прошлого. Ниточка судьбы
Утром проснулась от того, что все тело жутко ломит. Словно мне кости ломали. Неожиданно зачесалась пятка…
Так, стоп, что-то не так! Я…, я…, я…, не чувствую своих рук. Совсем. От паники, я стала ворочаться на кровати, (со стороны было, наверное, похоже на тюленя, который перевернуться желает). Ноги меня слушались, спину немного ломило, но руки! Неужели это из-за того, что произошло вчера?
Вчера. Вчера? Вчера я целовалась. Целовалась… я… вчера… Ааааа! Ох, до сих пор чувствую его поцелуй на своих губах. Словно голодный волк набросился на меня. Не поел, наверное, перед боем, оно и понятно. Он отвез меня тогда в больницу. Я сидела на заднем сидении вместе с Таней. Она гладила меня по голове, всхлипывая. Говорила, что не любит смотреть, когда её родным и близким делают больно. И я знаю почему!
Когда ей было девять, её мать в буквальном смысле уничтожили, прямо у неё на глазах. Она рассказывала, что сидела в шкафу, закрыв рот рукой, чтобы не выдать своего местоположения. Так сказала ей её мама, когда услышала мужчин, что пришли за долгом.
Их было трое, один сидел в кресло – качалке, другой рассматривал фотографии в рамках на столике, напротив кровати. Третий держал её маму за волосы. Она стояла на коленях, просила, чтобы ей дали