На пути к истине (сборник). Фаниль Галеев
пойдёт в суд. Но Александр Петрович настоял, хапугу осудили. Зато потом шеф схлопотал подряд два выговора по партийной линии. Так, за разные мелочи… А сейчас вот собирается на пенсию, последние месяцы дорабатывает.
– Что ж, знакомая ситуация! – грустно улыбнулся Шамсиев. – Не зря же говорят, прокурор у нас независим и подчиняется только обкому. Не закону, к сожалению…
– А что, на вас там тоже нажимают?
– Ещё как! И пресс, пожалуй, потяжелее и посильнее, и уж если нажмут, то, верно, живьём из-под него не выберешься…
Когда они вернулись в кабинет, Шамсиев сел в своё кресло, а Вахрамеев долго стоял возле окна, будто пытаясь что-то разглядеть в зелёной гуще сада.
Озабоченность местного детектива была понятна Шамсиеву. Ведь ещё там, в кабинете у прокурора, Вахрамеев сидел молча, не проронил ни слова. Теперь же, когда ему предстояло отдать уголовное дело приезжему следователю, отдать после того, как он потерпел фиаско, его, вероятно, навещали не лучшие мысли и чувства.
Наконец Вахрамеев отошёл от окна и открыл сейф. Достал из него пухлый том уголовного дела, протянул его Шамсиеву.
– Вот, Булат Галимович. Здесь всё, что нам удалось собрать за месяц…
Взяв дело в привычно жёлтой картонной обложке, с регистрационным номером и названием, выведенным от руки чёрной тушью, Шамсиев положил его на колени и произвольно, словно загадав какое-то желание, открыл страницу.
Взору его предстала цветная фотография молодой женщины с улыбающимися голубыми глазами, дамы, о которой мужчина, знающий толк в женщинах, сказал бы, вероятно: не писаная красавица, но уж, верно, сведёт с ума, если захочет. Чистое загорелое лицо, чуть раскосые глаза, светло-русые волосы, маленький вздёрнутый носик, алые просящие губы – это ли не мечта любого мужчины.
С цветом её глаз и волос удачно сочетались голубое платье в белый горошек и белые бусы на длинной горделивой шее.
– Она? – спросил Шамсиев, посмотрев на Вахрамеева, сидевшего в соседнем кресле и наблюдавшего за ним.
Следователь как-то искоса, холодно взглянул на фотографию.
– Да, – обронил он устало. – Та самая Аристова Людмила Павловна… Носов, её жених, увлекался киносъёмками и во время отдыха на юге снял небольшой видеофильм о ней. С его разрешения мы сделали копию с фильма, а затем изготовили фотоснимки. Кстати, Носов… Он будет вам нужен?
– Пока нет, – не задумываясь, ответил Шамсиев. – Насколько я понял, вы уже основательно его проверили и всякие подозрения отпали…
– У меня да, – признался следователь.
– И у прокурора, кажется, тоже, – заметил Шамсиев.
Он стал медленно листать дело, пока не набрёл ещё на одну фотографию, сделанную, очевидно, в морге, перед судебно-медицинским вскрытием. На ней Аристова лежала обнажённая, с опущенными потемневшими веками и как-то по-детски, болезненно приоткрытыми губами. Роскошные волосы её лежали на столе, окружая веером бледное застывшее