Роман-откровение врача-диетолога. Жан-Мишель Коэн
на себя в зеркало и быстро отвернулся. Целиком погрузился в горячую воду, потом, широко раскрыв глаза, шлепнул ладонью по воде, подняв фонтан брызг.
– Алло, Катя, что нового?
– Приятного мало. В «Монд» твоя фотография с дефиле и подпись, которая тебя сильно расстроит.
– Я слушаю.
После минутной паузы Катя прочла с выражением:
– «Выдающийся живот ради ничем не примечательного дефиле». Мне очень неприятно, Ральф. Фото в самом деле сделано с такой точки, с которой ты кажешься… как бы это сказать… немного полноватым. Но это только вопрос выбора ракурса.
Повисло молчание, а затем Ральф расхохотался:
– Это верно. Впрочем, как раз сегодня у меня назначена встреча с доктором Сориным, которого мне порекомендовали, а уж он-то вернет моей фигуре мальчишескую стройность. Я позвоню тебе завтра, выбрось это из головы, выпутаемся как-нибудь, как всегда. Trust me, lady![1]
Положив трубку, Ральф почувствовал, что он далеко не так уверен в благоприятном исходе, как только что продемонстрировал. Жизнь – это череда столкновений, из которых он выходил победителем но сейчас он боялся, сражаться ему предстоит с противником много сильнее его самого.
Вот уже полчаса кутюрье ждал в приемной своего шефа, а секретарша все не приглашала его войти в кабинет президента компании. Обычно, даже если Франсуа Рабу еще доделывал какую-то работу или отдавал последние распоряжения по телефону, Ральф все равно заходил в кабинет, устраивался на диване и листал журналы, пока бизнесмен не усаживался в кресло напротив.
А сейчас, похоже, Рабу держал себя с надменной бесцеремонностью всемогущего хама, намеревающегося заставить заплатить провинившегося за «провал» дефиле. Без всяких экивоков.
Наконец дверь отворилась. Кутюрье удивился, увидев на лице «мецената» улыбку вместо непроницаемого, холодного лица, которое тот напускал на себя, когда хотел грубо отчитать своих подчиненных. Напротив, директор извинился, уверил, будто не знал о том, что Ральф ждет его так долго, и пригласил войти в кабинет. Эта любезность еще более всколыхнула подозрения Фаррелла.
– Ну что ж, бедняга Ральф, сегодня вы проглотили горькую пилюлю.
– Я бы сказал, что для кутюрье это было скорее унижение. В любом случае – это тайные козни критики.
– Вот как? Мне кажется, вы слишком оптимистично смотрите на вещи. А я – нет. Как вам известно, Высокая мода в структуре бизнеса является убыточным предприятием, и я сохранял ее только из-за имиджа и желания иметь от нее хоть какой-то продукт. Но уже несколько месяцев количество заказов на некоторые ваши изделия и аксессуары стремительно падает.
– Ну, Франсуа, вы же отлично знаете, что именно сейчас японский рынок малоактивен, а американцы вынуждены были от нас отказаться из-за прогрессирующего снижения курса доллара.
– У вашего последнего дефиле был шанс вернуть их в число наших клиентов, однако вы не смогли! В самом деле, нужно восстановить свое имя, и как можно быстрее!
– До
Леди, положитесь на меня!