Избранные произведения. Том 1. Саит Сакманов. Талгат Галиуллин
А Сайт, на которого эти доводы действовали как красная тряпка на быка, упрямо твердил своё:
– Разве может быть что-то более чудовищное, чем отнять жизнь у собственного ребёнка? И разве можно такую мать считать нормальным человеком? В природе любая тварь старается сохранить своё потомство, даже ценой собственной жизни. Нет, убийца в любом случае должен понести наказание. Я это дело всё равно доведу до конца.
– И угораздило же именно тебя найти труп этого младенца в канализационном колодце! Ты хочешь доказать, что его мать – медсестра Фарида Мутыгуллина, но где факты? Все твои доказательства – на уровне бабских сплетен. Это, дорогой мой, несерьёзно, – отчитывал его районный прокурор, а затем, по-отечески похлопав по плечу, добавил: – Брось ты, голубчик, это дело, этот злополучный младенец – не первый и не последний, который оказался не нужен родителям.
Дело об убитом матерью младенце вышло к тому времени на уровень прокурора. Саит сам этого захотел – как оказалось, на свою же голову. Не доверяя сотрудникам следственного отдела, добился, чтобы дело передали на доследование в прокуратуру. Он считал, что там всё сделают как надо – ведь прокуратура не подчинялась ни государственным, ни партийным органам. Вон в зарубежных фильмах комиссары полиции, объединившись с прокурором, запросто могут упрятать за решётку государственных чиновников любого уровня, миллиардеров и политических деятелей, у которых рыльце в пуху.
Но надежды Сайта на то, что в прокуратуре добьётся торжества справедливости, не оправдались. Вместо того чтобы доследовать дело и передать в суд, в прокуратуре взялись за самого участкового – начали каждый день вызывать на допросы: где и как он нашёл труп ребёнка, не сообщал ли об этом кому-нибудь ещё (за разглашение служебной тайны полагалась статья).
Сайт, который наивно продолжал верить, что истина и справедливость должны в конце концов победить, горячился, пытаясь лбом прошибить стену.
– Как это нет доказательств? Что вы такое говорите? Фарида сама во всём призналась, и сама же подписала свои показания. Её признание должно быть у вас…
Прокурор, видный мужчина средних лет, с ранней сединой в красивых волнистых волосах, успокаивающим жестом поднял кверху ладонь – дескать, остынь, не кипятись. Взгляд его голубых холодных глаз прошивал Санта насквозь, как дамасская сталь.
– Состряпать бумагу – дело нехитрое. Написать на ней можно всё что угодно, и подпись подделать можно какую угодно. А ведь за бумагой – судьба человека…
– О чём вы, товарищ прокурор? Вы куда-то не туда клоните. Вызовите сюда Мутыгуллину, она сама подтвердит.
– Вот и я, дорогой, о том же подумал. Сейчас её вызовем. Она как раз у нас находится.
Саит не далее как вчера пытался разыскать Фариду в общежитии, но дверь была закрыта. Никто ничего о ней не знал. На двери её соседки, старой девы Салимы, тоже висел замок. «Видимо, девушку арестовали, чтобы ускорить дело», – предположил Сайт, что несколько прибавило доверия