История Гражданской войны в США. 1861–1865. Джеймс Форд Родс
мира. Почему, задавались вопросом в Англии, если мы были правы, симпатизируя Италии в ее борьбе против Австрии, мы не должны таким же образом симпатизировать Южной Конфедерации, народ которой сопротивляется закабалению Севером? Этот аргумент убеждал либерально мыслящего Грота и облагораживал другие мнения, которыми действительно руководствовались светские люди или коммерсанты.[158]
Однако в Англии были государственные деятели и литераторы, которые понимали, что Север ведет войну против рабства; они без устали напоминали об этом, хотя сердца их не раз замирали при мысли, что северяне взялись за неподъемное дело. В рабочем классе они находили немало сторонников, от которых даже угроза голода не застилала того обстоятельства, что дело Союза – это дело демократии в Англии.
Вплоть до второй половины ноября Великобритания сохраняла строгий нейтралитет. Луи-Наполеон, император Франции, хотя в своей политике по отношению к Америке и не разделял здравых и либеральных чувств этой страны, официально обратился к Англии за сотрудничеством с ним в вопросе признания Конфедерации и прорыва блокады. Граф Рассел[159] в письме к Палмерстону выразил позицию, согласно которой «Англии и Франции не к лицу прорывать блокаду ради получения хлопка», но они могут предложить посредничество между Севером и Югом, подозревая, что стороной, которая от этого откажется, будут, разумеется, Соединенные Штаты, а Конфедерация жадно ухватится за предложение, будучи их противником. Палмерстон ответил, что «для нас самым лучшим и порядочным поведением будет продолжать, как начали, и держаться в стороне от конфликта между Севером и Югом».[160] Позже лорд Палмерстон на торжественном обеде у лорда-мэра Лондона «дал ясно понять, что не будет никакого вмешательства из-за хлопка».[161]
Тем временем американская пресса, явно не чувствуя за собой никакой ответственности, вела дуэль с английской. Раздражение мелочной критикой лондонских газет выливалось в наши собственные жесткие встречные обвинения. Атаки возглавляла нью-йоркская Herald. «Пусть Англия и Испания следят за своим поведением, – писала она, – а то придется расплачиваться».[162] Джон Брайт 20 ноября написал Самнеру: «Очень жаль, что ничего не делается, чтобы изменить безответственный тон вашей нью-йоркской Herald; ругань между ней и лондонской Times наносит большой вред обеим странам».
Несмотря на журналистские дрязги, два правительства на дипломатическом уровне уже подходили к хорошему взаимопониманию, но в этот момент один опрометчивый, «амбициозный, заносчивый и своевольный»[163] морской капитан не только за час развалил все, что Адамс, Сьюард и Линкольн создавали в течение полугода, но и поставил две страны на грань войны.
Джеймс М. Мэйсон и Джон Слайделл, специальные уполномоченные Конфедеративных Штатов в Великобритании и Франции, покинули Чарлстон на небольшом пароходе, проскользнули мимо блокады и прибыли в кубинский
Ранее – лорд Джон Рассел.
17, 18 октября (
В начале ноября (Massachusetts Historical Society. Proceedings. XLV. P. 53).
9 ноября.
Diary of Gideon Welles, Secretary of the Navy. I. P. 87.