Скандал у озера. Мари-Бернадетт Дюпюи
бы хорошо, – согласилась сестра.
– Внученьки мои любимые, я приготовил чай. Он придаст нам сил.
Старика все еще била мелкая дрожь: жестокий удар судьбы потряс его до глубины души. Девушки догадались, что он отчаянно цепляется за эти домашние будничные занятия в тщетной надежде успокоиться.
Спустя два часа Жасент шла по дороге, прямо ведущей к озеру. Она уходила от безразличия отца, от его холодных, исполненных ненависти слов. Он еще не связывался с прессой, но грозился сделать это непосредственно перед завтрашними похоронами.
Убедившись в том, что мать крепко спит, Жасент вышла из дому, рассчитывая вернуться как можно скорее, чтобы присутствовать при всей церемонии погребения Эммы, в тот решающий миг, который мог вывести Альберту из состояния безумия.
«Я должна найти эту сумку. Ведь никто не возвращался на то место, где Паком нашел Эмму. Бедный парень, он, конечно, не обратил внимания на сумку, которая, возможно, осталась там», – размышляла она.
Еще задолго до того, как Жасент дошла до ведущей к озеру дороги, она поняла всю безуспешность своей затеи. Вода озера, сверкая металлическим блеском, сплошь покрыла лишь неделей ранее возделанные для посева луга и поля и небольшими волнами зыбилась по земной поверхности. Порывы ветра доносили до Жасент мощные раскаты грома. Озеро было в ярости. Оно затопило пляж, на котором она играла в детстве, и теперь по нему мерно проплывали ветки и целые стволы деревьев. Пляж был омыт дождем и выглядел таким же темным и мрачным, как и низко нависшее над ним небо с тяжелыми серо-голубыми тучами.
«Это бесполезно. Та узкая полоска земли, о которой говорила Сидони, исчезла. Нет никаких следов».
Девушка остановилась и, дрожа от холода и отчаяния, подняла воротник своего плаща. Внезапно картинка перед ее глазами оживилась. Она увидела двух лошадей с жеребенком: они словно выплыли из тополиной рощи. Они брели по затопленному лугу, растерянно оглядываясь вокруг. Жеребец шел с трудом: вода доходила ему до брюха. Почти в то же мгновение Жасент заметила какую-то лодочку-плоскодонку, ею с помощью шеста управлял мужчина. Она узнала в нем соседа своих родителей, Жактанса Тибо, и помахала ему рукой.
– Они идут к тебе, Жасент! – прокричал ей Жактанс. – Попробуй поймать жеребца, у него на шее веревка!
– Постараюсь! – крикнула Жасент в ответ.
Животные не пугали ее, ведь она с детства привыкла к общению с ними. Это происшествие показалось Жасент как нельзя кстати: если она поможет соседу, то сможет рассчитывать взамен и на его помощь. Не заботясь о том, что у нее намокнут ноги, протянув руку, девушка стала продвигаться вперед, тихонько посвистывая. То, что нравилось их старому Звонку, могло привлечь и его соплеменников. Ей хватило нескольких минут, чтобы добраться до напуганной кобылицы.
– Иди ко мне, моя красавица! Тебе будет намного лучше в конюшне! Ты, наверное, проголодалась. Тише, тише, – повторяла Жасент ласковым голосом, который так успокаивал пациентов в больнице.
Ее пальцы сжались на промокшей насквозь веревке,