Скандал у озера. Мари-Бернадетт Дюпюи
его без причины! Не злись на этого бедолагу! – поддержала сестру Сидони.
– Он мне противен, и я не могу ничего с этим поделать.
Кюре уже ушел, большинство людей тоже. У всех сейчас было столько забот! Ситуация ухудшалась. Мэр Сен-Прима как раз беседовал об этом с Шампленом, побледневшим от обуревавшей его злости.
– Уровень воды в Робервале достиг двадцати трех футов, почти все улицы затоплены, по ним уже ни пройти ни проехать. Власти создали службу спасения. Больница будет эвакуирована.
– Пусть вода поднимается, мне плевать! – огрызнулся фермер. – Только что я похоронил одну из своих дочерей!
– Если бы вы только видели, во что превратился Сен-Метод! – решился вмешаться доктор Ланжелье, присоединившийся к мужчинам. – Но люди не желают верить в то, что происходит, некоторые жители хотят остаться в своих жилищах, они убеждены, что вода скоро спадет и жизнь войдет в привычную колею! Но ведь все равно земля пропадет, она не будет больше пригодна для возделывания.
Шамплен пожал плечами, мрачно осматриваясь. Брижит Пеллетье поприветствовала его скорбным кивком головы. Затем с подобающим печальному событию видом направилась пожать фермеру руку:
– Мои соболезнования, мсье Клутье.
– Большое спасибо. Где вы оставили сына? – из вежливости поинтересовался Шамплен.
– Паком заснул на диване после того, как поел. Он так громко храпел, бедняжка, хотя обычно его сон беспокойный. Мне так и не удалось разбудить его на церемонию, несмотря на то что он заснул в одежде для похорон.
– Вам стоит лучше прятать бутылки с джином, мадам Пеллетье! – посоветовал мэр. – Не так ли, дорогой друг?
Вопрос был адресован доктору Ланжелье. Но доктор воздержался от категоричного мнения на этот счет.
– Алкоголь в небольших дозах еще никому не вредил! – нетвердо произнес он.
– Именно так я всегда говорю, доктор! – согласилась Брижит. – Но меня беспокоит такой глубокий сон Пакома. Лучше я поскорее пойду домой. До свидания, мсье.
Жасент слышала их разговор; она задержалась, чтобы поговорить с отцом, по-прежнему вглядываясь в удаляющиеся мужские силуэты. Пришел ли Пьер попрощаться с Эммой? Раздосадованная тем, насколько слабой она становится рядом с этим мужчиной, Жасент долго размышляла об их последнем поцелуе. «Я не вижу его здесь. И тем не менее он мог бы прийти. Он бы ничем не рисковал – наши родители никогда не знали, что они с Эммой были любовниками. Мы с Сидони в очередной раз тогда уступили капризам малышки и сохранили ее тайну в секрете. Моя бедная маленькая сестричка, она действительно верила в то, что Пьер на ней женится!»
В этот момент к ней обратилась Брижит:
– Жасент, я подумала, что ты ведь медсестра… Может быть, ты придешь взглянуть, что с моим мальчиком?
– У него что, сиеста? – с иронией поинтересовалась Жасент.
Вот уже много лет она испытывала по отношению к Брижит какую-то инстинктивную антипатию.
– Если это кажется вам ненормальным, – продолжала