Жюль Верн. Жан Жюль-Верн
собрания сочинений Жюля Верна в издательстве «Ранконтр», полагает, что «Мартин Пас» отмечает в творчестве писателя поворот, который, по-моему, уже определился, когда он написал «Первые корабли мексиканского флота» («Драмав Мексике»). Однако верно, что рассказ этот раскрывает одно из основных качеств его дарования; замысел рассказа интересен тем, что автор написал его, просмотрев альбом акварелей перуанского художника Мерино, друга Араго, что особо подчеркивает, по мнению Шарля-Ноэля Мартена, «…живописную сторону жюль-верновской прозы. Жюль Верн, как и Гюго, был как бы ясновидящим – в смысле яркости его воображения – он внутренним взором видел сцены, которые затем описывал с изумительной четкостью, выявляющей у художника его способность наблюдать. Искусство Жюля Верна состоит в значительной мере в том, что он сумел заставить десятки миллионов читателей увидеть то, что сам он увидел внутренним взором».
Это мнение полностью совпадает с тем, которое я уже высказывал, в частности по поводу книг «С Земли на Луну» и «Вокруг Луны». Писатель живет в местах, которые описывает. Воображение переносит его туда, и он видит их так отчетливо, что создает у нас впечатление реального присутствия, это и является существеннейшей чертой его творческой манеры. В случае необходимости мы нашли бы подтверждение этого в письмах, где он повторяет по поводу каждой книги, над которой работает:
«Я живу в моем снаряде… Я на широте 80° и при температуре 80 градусов ниже нуля. Простужаюсь просто оттого, что пишу… Я вовсю путешествую под водой… Я весь без остатка в «Черной Индии» и ни о чем другом не думаю… Я в Новой Зеландии…»
Не парадоксально ли, что он сам не замечал, что владеет этим драгоценным даром, и, пренебрегая им, упорно тратил силы на составление опереточных либретто и писание посредственных комедий?
Похоже, он не отдавал себе отчета в том, что обещал ему успешный выход в свет «Мартина Паса», ибо в это время выражает особую удовлетворенность тем, что у него с Иньяром получилась еще одна комическая опера, которую уж наверняка примет Лирический театр. «В этой вещи исключительно веселая музыка и стихи», – полагает он. Действительно, эту комическую оперу «Спутники Маржолены» приняли к постановке в 1853 году.
Пьер Верн, правильно оценив достоинства «Мартина Паса», рекомендовал сыну добиваться академической премии[8]. Предложение это не могло понравиться иначе мыслящему молодому человеку и он довольно резко отвечает:
«Что же до академической премии – спасибо! Для этого нужно пускаться во всякие интриги, и постоянно получается так, что самые лучшие не становятся лауреатами. А если уж интрига необходима, я найду ей лучшее применение».
Папаша-рифмоплет присовокупил к своим похвалам упрек, от которого мог бы иссякнуть готовый уже брызнуть источник: почему Жюль больше не пишет стихов? «Но я их все время пишу, и в большом количестве, и в настоящий момент целиком поглощен своим «Леонардо да Винчи», – отвечает он.
Эта
Появление компании шалопаев с цветком маржолены в петлицах в кабачке Бонифаса с целью соблазнить его жену и похитить дочь Марселину дает герою оперы Семплису возможность освободиться от комплекса робости. В вине он черпает недостающую ему смелость. Укротив кабатчика, он вступает в сражение со злоумышленниками. Марселина награждает его за это, прикалывая к своему корсажу букет, который он ей подарил. Главарь компании узнает букет: он сам подарил его смелому человеку, вытащившему его из воды, когда он тонул. Теперь шалопаи уже готовы покровительствовать спасителю их главаря и требуют, чтобы Бонифас отдал свою дочь ему в жены.