Традиционализм и реформизм в советском политическом пространстве: формы и функции (1953–1991 гг.). Н. В. Стариков
type="note">[62]. «Обезвреживание» Берии – форма дистресса – стало для «верхов» промежуточным условием относительного единства.
Модификацию претерпевала региональная бюрократия, прежде не сумевшая оформиться в устойчивый и сплоченный слой, обладавший достаточной автономностью. Состоящая на службе у Сталина, полностью обязанная ему карьерой и самой жизнью, эта часть чиновничества представляла «номенклатуру» прежде всего в координатах выдвижения и кадрового контроля. Этим объяснялась огромная численность номенклатуры ЦК (т. е. должностей, которые могли замещаться только под непосредственным контролем Москвы) – более 45 тыс. позиций к моменту смерти Сталина. 16 июля 1953 г. в соответствии с постановлением Президиума ЦК из 45 тыс. осталось 25 тыс. должностей, причем из них более 11 тыс. – во вновь созданной учетно-контрольной номенклатуре, предусматривающей информирование отделов ЦК по поводу кадровых перемещений. Объективно это укрепляло позиции руководителей регионов, которые ранее были ограничены в решении важнейших кадровых вопросов на местах[63].
Другой фактор модификационной адаптации – размежевание с культом личности, предопределившее новизну оценок и партийно-государственного стиля.
Поначалу это носило символический характер. Сталин упокоился в Мавзолее Ленина, проект Пантеона предполагал форматирование кремлевской усыпальницы, перенос двух саркофагов, а также останков великих людей Советской страны на Ленинские горы[64]. Неудивительно, что диссонансом предстала мартовская формула «культа личности».
Историография личности Сталина как элемент историографии сталинизма выделяет несколько позиций культа в логике политического процесса с сочетанием в нем различных тенденций: 1) использование образа Сталина для укрепления власти, повышения к ней доверия со стороны населения; 2) значение культа Сталина в советской национальной идентичности; 3) роль культа как одного из ключевых элементов идеологии; 4) патриотическое звучание культа во время войны.
Задачи выделения общесоветского звучания культа, трудности его анализа в развитии и многообразии оттенков предопределяют разделение мнений относительно метаморфоз культа личности после марта 1953 г.
Корреляцию значений культа в разрезе адаптации впервые показал Л. В. Максименков, обращаясь к заседанию Президиума ЦК 10 марта 1953 г. Предположение автора о первичной предназначенности персонального культа Маленкова, как и его быстрое отсечение, дополняется заключением автора об интуитивном выборе наследниками коллективности руководства. Осуждая визуальные атрибуты персонального культа Маленкова, Президиум в целом ориентировался на культ Ленина и культ компартии. Перемены в интерпретации (весна-лето 1953 г. – персональный культ, с 1956 г. – деспотизм) неизбежно затрагивали идеологическую и административную сферы. К первой относились культовые ритуалы в идеологии, литературе, искусстве. В административном
Региональная политика Н. С. Хрущева. ЦК КПСС и местные партийные комитеты 1953-1964 гг. М., 2009;
Вечерняя Москва. 1953. 7 марта.