Платон Ойунский: пылающий камень Сата. Олег Сидоров
но и в том смысле, что стал зачинателем новых литературных форм для якутской художественной словесности.
Самый идеальный перевод не может передать полноты ощущений материнского языка произведения. Мы можем говорить только об адекватности и понимании сути, смысла произведения[21]. Строки Ойунского на родном языке звучат совершенно по-другому, его язык – это «иччилээх, хомуһуннаах тыл», что значит «вещие, проникновенные слова», имеющие «магические, колдовские, волшебные силы или чары». В чем же была сила его слова?
Очень интересное замечание по этому поводу сделал в том же Париже, на конференции, известный исследователь Борис Шишло: «Я хочу говорить об этой специфической силе якутского Слова, пытаясь внести мой скромный вклад в понимание сути якутской поэзии. Для этого я хочу прежде всего обратить внимание на несколько специфических якутских выражений, найденных в конце XIX века известным лингвистом Пекарским. Например, «сангарбыта – сата былыт буолла», что можно приблизительно перевести как «речь его стала как грозное облако Сата», или «сангатын сататын», что переводится «каков яд (буквально Сата) его речи», или еще «Аба-Сата», буквально «большая Сата», что Пекарский переводит как «сарказм, яд речи». Эти выражения трудно перевести и понять. И, чтобы раскрыть их глубокий смысл, необходимо уловить суть слова «Сата», которое является семантическим ключом к этим вербальным формулам»[22].
Затем Борис Петрович говорит о том, что для раскрытия тайны этого слова надо обратиться к олонхо Ойунского «Ньургун Боотур Стремительный». В олонхо автор, по выражению Шишло, «реконструирует во всех деталях то, что можно назвать мифическим реализмом прародины якутов». Он описывает сотворение мира, когда в глубине долины преобразующегося хаоса находится пылающий красным цветом волшебный камень Сата. Обладатели этого камня имеют власть над миром, они всесильны, могут менять не только погоду, но и порядок вещей в природе. Б. Шишло приходит к выводу, что этот магический камень роднит якутское олонхо с другими тюрко-монгольскими эпосами.
Талант Платона Ойунского был сродни этому камню Сата, и он бросил его в жизненный водоворот, словно богатырь из олонхо, чтобы изменить свою родину, повернуть в лучшую сторону жизнь простого народа.
Ойунский вошел в историю Якутии как выдающийся писатель и поэт, как человек ренессансного типа, стоявший у истоков не только государственности автономной республики, но и научных исследований и культурного строительства. Его творческий и жизненный путь можно условно разделить на четыре этапа:
1. «Время судьбы» (до 1917 года) – становление и формирование его взглядов и жизненных принципов.
2. «Время манифестов» (1917–1926) – революционная пора, новая поэзия и постижение фольклорных традиций, государственная деятельность.
3. «Время постижения» (1927–1934) – переосмысление, творческие открытия, научно-исследовательская и организаторская деятельность
Произведения Ойунского переводили в разные годы Олег Шестинский, Владимир Державин, якутские авторы Альбина Борисова, Егор Сидоров, Владислав Доллонов и др. Иван Иннокентьев переложил рассказы «Александр Македонский» и «Соломон Мудрый» в пьесу на русском языке, поставленную на сцене Русского театра Якутии. В данную книгу включены фрагменты из произведений Ойунского, опубликованных в кн.: Ойунский П. Стихотворения и поэмы / Пер. с як.; сост. Н. Сивцевой. М., 1993; Ойунский П. Стихотворения / Пер. с як.; сост. И. В. Пухова; вступ. ст. С.П. Данилова, Г.Г. Окорокова. Л., 1978 (Библиотека поэта. Большая серия); Ойунский П. Кудангса Великий. Александр Македонский / Пер. А. Борисовой. Якутск, 2002.