По велению Чингисхана. Николай Лугинов
усадим. Искони унгиратские жены как щит неприступны, а девы – смиренны. Красотою же дев от жены-унгиратки издревле мы знамениты. Отроки наши за степью глядят, девы у нас красотой взор пленяют. Зайди ко мне, сват Есугей. Девочка моя малютка, да свату надо посмотреть». С этими словами Дэй-Сечен проводил его к себе и под локоть ссадил с коня.
§ 66. Взглянул он на дочь, а лицо у нее – заря, очи – огонь. Увидал он девочку, и запала она ему в душу. Десятилетняя. Переночевали ночь. Наутро стал он сватать дочь. Тогда Дэй-Сечен говорит: «В том ли честь, чтоб отдать после долгих разговоров, да и бесчестье ли в том, что по первому слову отдать? То не женская доля – состариться у родительского порога. Дочку свою согласен отдать. Оставляй своего сынка в зятьях-женихах». Когда дело покончили, Есугей-баатур говорит: «Старость боится собак, мой малыш! Ты уж, сват, побереги моего мальчика от собак!» С этими словами подарил ему Есугей своего заводного коня, оставил Темучжина в зятьях и поехал.
Сокровенное сказание монголов. 1240 г.
Остановились в дремучем вековом лесу на крохотной елани. Могучие разлапистые деревья теснились вокруг. Горизонта ни в одну сторону не было видно, лишь ночью между вершинами деревьев проглядывало звездное небо. Лес полнился неясными шорохами, неслыханными ранее сочными звуками, а то и волки завывали, рождая в душе смуту и тревогу.
«Вот и я уподобилась бедной пташке-жаворонку, прячущейся в густой траве от когтей ястреба», – подумалось Ожулун.
Трудно сыскать человека в этих дебрях.
Большому войску тут шагу не пройти, не развернуться в случае тревоги. Это хорошо, что маленькому человеку можно схорониться в паху и подмышках столь великой Матушки. Ожулун, как и ее предки, не называла озера, долины и земли собственными именами в знак особого почтения. Она знала, что среди деревьев можно будет пережить трудные времена.
Послышался неясный шум и голоса, напоминающие человеческие. Раньше, чем Ожулун, услыхала их неизменно чуткая Хайахсын. Она вскочила и пошла на голоса, ожидая вестей с войны. По тихим и спокойным голосам, приблизившимся к месту ночлега, Ожулун поняла, что прибыли свои. Вскоре появилась и Хайахсын, ведя за собой двух невесток Ожулун – Борте и Есуй.
– Не гневайся, матушка, что потревожили тебя так поздно, – поклонилась Борте.
Ожулун понимающе улыбнулась:
– Как говорят, умный скорее догадается, чем дурак услышит! Пришли поговорить о мальчишках?
Борте потупилась:
– Плачут, горемычные… Каждому хочется отправиться на реку Бетюн. Ни один не хочет оставаться, но и ехать порознь охотников нет…
Ожулун снисходительно погладила Борте по щеке:
– Один лучше другого на толщину березовой корки, – сказала она. – Не надо, Борте, заступаться за них из жалости. Время никого не пожалеет, и неизвестно, что ждет нас за чертою дня… Пусть мужают, пусть учатся подавлять свои желания. А я нарочно задала им такую задачу. Посмотрим, до чего они додумаются, несмышленые…
– Ах! –