.
в одном из своих самых убедительных высказываний, в жизни мы воспринимаем только изображения чистых Форм и Идей, которые являются небесными воплощениями истинной действительности. Такую действительность можно было осознать только посредством размышления, причем не только путем систематических предположений, но и к тому же интуиции. При всей отвлеченности у такого рода мысли имелись свои корни в греческой науке, если и не в предположениях ионийцев о веществе, то в трудах математиков.
Некоторые их величайшие достижения приходятся на время после смерти Платона, когда практически оформится единственный крупнейший триумф греческой мысли, которым считается учреждение арифметики и геометрии, служивших западной цивилизации вплоть до XVII века. Каждому школьнику, как правило, известно имя Пифагора, жившего в Кротоне на юге Италии в середине VI века до н. э. и, можно сказать, обосновавшего метод дедуктивного доказательства. К счастью или несчастью, на этом его достижения не заканчиваются. Наблюдая за вибрирующей струной, он открыл математическое обоснование гармонической функции, но особенно его интересовало соотношение чисел и геометрия. К ним он выбрал полумистический подход; как и многие математики его времени, Пифагор относился к верующим в Бога людям, и говорят, что успешное завершение доказательства своей знаменитой теоремы он отметил приношением в жертву тельца. Представители его школы – в свое время существовало «Пифагорейское братство» – позже пришли к заключению о том, что изначальная природа мироздания есть по сути явление математическое и числовое. «В их представлении принципы математики служили принципами всех вещей», – несколько неодобрительно утверждал Аристотель, хотя его собственный учитель Платон находился под сильным влиянием такого заблуждения, а также скептицизма пифагорейца начала V столетия до н. э. Парменида по поводу мира, познаваемого органами чувств. Цифры выглядели привлекательнее материального мира; они обладали одновременно заданным совершенством и относительностью Идеи, в которой воплощалась действительность.
Пифагорейское влияние на греческую мысль представляет собой многомерный предмет для изучения; к счастью, он не требует подведения итога. Главное заключается в негативных последствиях для формирования представлений о Вселенной, носители которых ориентировались на математические и дедуктивные принципы, а не на наблюдения. Поэтому на протяжении без малого двух тысяч лет они держали астрономию на ложных путях. От них пошло видение Вселенной, построенной из последовательно перекрывающих друг друга сфер, на которые поместили Солнце, Луну и планеты, движущиеся по заранее заданной траектории вокруг Земли. Греки заметили, что в реальности небесные тела перемещались несколько иначе. Но очевидные вещи они пытались объяснять новыми уточнениями в ложную в своей основе схему, и древние математики при этом уклонялись от тщательного исследования принципов, из которых