Я подобрал это на свалке. Андрей Арсланович Мансуров
Но если разобраться, ты у меня в тысячу раз лучше, чем почти все женщины, которых я встречал. И уж если у кого и есть шансы влюбить меня в себя – так только у тебя! Хочешь попробовать?
– Конечно хочу. – в её шёпоте чувствуется и загадочное обещание, и благодарность, и… И чёрт его знает, что ещё – я же не психолог!.. Но звучит жутко… э-э… сексуально!
Тут она нежно прижимается ко мне всем своим таким податливым и тёплым телом, (сам же его выбирал-то!) начинает поглаживать в разных местах, и покусывать за мочки ушей, прерывисто дышать… И у меня… Начинают бегать по всему мне не мурашки, а мурашища, и…
Точно. Я жутко возбудился! И в сердце что-то такое… Тёплое, приятное…
Неописуемое!..
Ива отстраняется на секунду, смотрит мне прямо в глаза… За улыбку в её бездонных чёрных очах можно отдать всю Вселенную!
И я понимаю, что погиб. Как и любой, кто окажется на моём месте! Она чуть склоняет головку, берёт меня ладошкой за руку, и заговорчески шепчет:
– Идём!..
Ф-ф-у-у-у! Как описать эту Ночь?! В моём лексиконе таких слов и сравнений нет, это уж точно. Я же не чёртов поэт. Вот ему бы однозначно – было, что после этого сочинить! На десяток томов хватило бы!
Водопад страстей… Море любви… Сладость взаимного обладания… Полное слияние двух любящих сердец и душ!
Чёрт.
Такого я точно никогда не испытывал. Я и не знал, что способен на такие подвиги. Прямо как Геракл с его пятьюдесятью дочерьми Даная…
(Если кто не знает, я, по долгу службы поднаторевший во всяческой ксеноистории и мифологии примерно восьмидесяти двух планет, поясню: согласно легенде, Геракл на пути к очередному подвигу был почётным гостем у царя Даная, и за одну ночь смог побыть с каждой из его пятидесяти дочерей. Одно слово: подлинный Герой!)
Вся спина у меня была расцарапана, и страстные стоны и крики экстаза всё ещё стояли в ушах. Сбросил я не меньше трёх килограмм веса – это определила Мать, когда на следующее утро в лаборатории с помощью автодоктора прижигала мне спину йодом. Она тактично молчала, хотя я знаю – у неё есть сенсоры во всех отсеках, и то, что творилось в спальне, она слышала. Я тоже скромно помалкивал.
Во время завтрака Ива, хоть и сидела напротив меня, и улыбалась, изображая довольную домашнюю кошечку, я уже знал – вот, сейчас начнётся.
И точно. Началось.
После того, как я доел, и Ива засунула пластиковые тарелки в мойку, она и говорит:
– Милый! Не хочу показаться неблагодарной свиньёй, но посмотри! – тут она встаёт, и медленно этак передо мной поворачивается, – неужели ты хоть на минуту допускаешь, что этот старый комбинезон – подходящая для меня одежда? Ведь я в нём так ужасно выгляжу… Меня не то, что людям показать – самой стыдно в зеркало глядеть! А уж про то, что он абсолютно не подчёркивает достоинств моей фигуры, я и не говорю!
Ну, вообще-то, тут она, конечно, права. Мешковатый комбинезон в масляных пятнах, который я даже не стирал ни разу, скрывает многие из её… хм… прелестей. Но платьев-то у нас на «Лебеде» нет, и отродясь не водилось!