Рукой до звезд. Дарья Вознесенская
стоило давно расстаться с девственностью, просто ради собственного здоровья, но мелькнула и тут же пропала. Потому что Джонатан рыкнул и зло прошипел:
– Ты меня совсем не слушаешь!
– Прос-с-ти, я…
– Отвлеклась? Не понимаешь? Не хочешь работать? Для чего я тебя взял? Чтобы ты показывала здесь свой характер? Приходи в себя или проваливай из этой группы! – его голос хлестал наотмашь, как плеть, оставляя заметные раны на моем самолюбии и уверенности в себе.
Я распахнула глаза и почувствовала, как бледнею, а потом заливаюсь краской до кончиков ушей. Однокурсники смотрели на меня с разным выражением – кто-то с сочувствием, кто-то с затаенным злорадством.
Его слова были несправедливы! И справедливы одновременно. У меня ведь действительно не получалось.
– Прости… Я… Я буду стараться.
Я должна.
– Так давай! Группа, переходим к следующему упражнению. А тебе, Кьяра, надо будет поработать потом дома – и чтобы завтра я больше не слышал этих вяканий.
Вяканий?!
Я не вякаю! Меня затопило волной злости, которая смыла вожделение.
Отлично. Теперь я знаю, как с этим бороться. Никаких страстей. Привлекательные губы? Что ж, буду вспоминать те гадости, которые могут из них вылетать. Запах? От этого можно абстрагироваться; в конце – концов, куплю себе затычки в нос. Роскошное тело? Не лучше, чем у всех остальных. А чтобы успокоить взбесившиеся гормоны… Может, стоит найти себе кого-нибудь?
Я хмыкнула. И когда я успею?
***
– Он просто ду-ушка Я когда его вижу, у меня аж во рту все пересыхает, такой красавчик! – пропела чуть полноватая девица, усаживаясь за соседний столик.
– А может тебя не его красота привлекает, а слава и деньги? – хмыкнула её подружка.
– И это тоже. Но, согласись, такое тело очень хочется затащить в кровать. У меня прям трусики…
– Тш-ш, – засмеялась вторая.
А я уткнулась взглядом в тарелку. Эти дуры совсем не понимают, что их слышит половина кафе? Впрочем, боюсь, что половина кафе думает так же. У нас в академии хватало привлекательных парней, но ни один из них не обладал такой харизмой и взрывной притягательностью, как Джонатан.
Вздохнула. Ну вот опять.
Мало мне было ночных бдений. Сначала я долго не могла заснуть, вспоминая все обидные слова и предшествовавшие им мысли; потом, вроде, успокоилась, но подскочила перед рассветом из-за того, что, а точнее кого увидела во сне. Мое воображение весьма неплохо поработало с обнаженным Джонатаном.
Я все утро вынуждена была посвятить медитации, аутотренингу и ментальным блокам, чтобы, наконец, успокоиться и настроиться на действительно серьезную работу в его присутствии.
И надеялась, что у меня получилось.
– У меня поджилки трясутся, – пробурчала Марта и плюхнулась рядом со мной. Меня всегда удивляло, как это мелкое, неуклюжее, будто собранное из резких углов тело становится таким текучим и восхитительно-прекрасным в танце. – Когда я вижу Деверо,