Кадетство. Воспоминания выпускников военных училищ XIX века. Отсутствует
горящей лампы, стекло лопалось, и этим средством легко было оттянуть минут десять от урока или от спрашивания.
Специально же при спрашиваниях урока каждый порядочный товарищ, чтобы оттянуть время и тем спасти других от вопросов, должен был не торопясь встать, медленно обтянуть курточку, еще медленнее застегнуть стоячий воротник, несколько раз откашляться, вынуть платок, обтереться и потом уже отвечать. Подсказывание разными способами было в большом ходу.
Некоторые, чтобы спасаться от спрашивания, умели производить кровотечение из носу. Были искусники, которые производили у себя искусственную рвоту. Но были и такие шалуны, которые и без этого искусства подражали естественной рвоте и не только отнимали полчаса времени у учителя, но даже вызывали еще в нем участие и сострадание к кадету, которого стошнило. <…> Сердобольный учитель спрашивал, почему же он, больной, не идет в лазарет? Кадеты отвечают, что у нас в лазарет принимают только того, кто близок к смерти. <…>
Это все проделывалось в средних классах кадетами от 14 до 16 лет. Но дурачились и в старших классах, за год и за два до офицерства. Так, помню, как <кадеты> Можайский и Висягин поймали в саду какую-то скверную собачонку, наловили в ней блох целое гусиное перышко; морили этих блох голодом неделю и потом высыпали их на немецкого учителя Альберса. Сделано было это в присутствии всего класса, и понятно, каждое почесывание немца вызывало общее веселье и смех…
Кадетский монастырь
(Н. С. Лесков, 1831–1895)
У нас не переводились, да и не переведутся праведные. Их только не замечают, а если стать присматриваться – они есть. Я сейчас вспоминаю целую обитель праведных, да еще из таких времен, в которые святое и доброе больше чем когда-нибудь пряталось от света. И, заметьте, все не из чернородья и не из знати, а из людей служилых, зависимых, коим соблюсти правоту труднее; но тогда были… Верно, и теперь есть, только, разумеется, искать надо.
Я хочу вам рассказать нечто весьма простое, но не лишенное занимательности, – сразу о четырех праведных людях так называемой «глухой поры», хотя я уверен, что тогда подобных было очень много.
Обучение в кадетском корпусе. Офицер и воспитанники.
Рисунок
Воспоминания мои касаются Первого петербургского кадетского корпуса, и именно одной его поры, когда я там жил, учился и сразу въявь видел всех четырех праведников, о которых буду рассказывать. Но прежде позвольте мне сказать о самом корпусе, как мне представляется его заключительная история.
До воцарения императора Павла корпус был разделен на возрасты, а каждый возраст – на камеры. В каждой камере было по двадцати человек, и при них были гувернеры из иностранцев, так называемые «аббаты», – французы и немцы. Бывали, кажется, и англичане. Каждому аббату давали по пяти тысяч рублей в год жалованья, и они жили вместе с кадетами и даже вместе и спали, дежуря по две недели.