Августовские танки. Константин Мзареулов
чем занимается. Оказалось, что оба учились в политехнических институтах, сильно поругали преподавателей-взяточников и коррупцию вообще. Потом стали громко вспоминать военную службу, так что сидевшие за соседним столом писатели поневоле узнали всю их подноготную.
Получив дипломы, кузены были призваны – каждый в свою армию. Затем они выяснили к обоюдному ужасу, что почти полгода служили на одном участке фронта и почти наверняка разглядывали друг друга через танковые прицелы. Старший сержант Спитакянц был командиром Т-55, а сержант Агаев – наводчиком Т-64БВ. Завязался спор, какой танк победил бы, начнись война после «того самого инцидента», но спортивный диспут прервал Джамиль, сказавший, что теперь их часть, если верить Интернету, получила самые сильные в мире турецкие танки «Алтай».
Тут уж не выдержали ветераны-танкисты Мамонтов и Максимов. Младший из писателей, вежливо извинившись, объяснил кавказским кузенам, что «Алтай» – дешевый азиатский ширпотреб, и что турки просто наладили у себя выпуск дерьмовой южнокорейской машины.
– Правда? – удивился Джамиль.
– Он всегда говорит правду, – подтвердил Максимов. – Из принципа никогда не врет. А вы, как я смотрю, воевать друг с другом не хотите.
– Кому нужна война?! – буркнул Апетнак. – Только горе простым людям. Когда бабушка узнала, что Джамиль в Москве устроился, весь мой семья сказал: тоже поезжай. Лучше поваром в России работать, чем инженером у нас.
– Он точно говорит, – подтвердил Джамиль. – Богачи своих детей откупят, а нас будут послать на фронт, братьев убивать.
Писатели выпили с мальчишками за мир и дружбу, вернулись к своему столику и недоуменно уставились на малогабаритный телевизор. Надежный японский аппарат почему-то показывал одни лишь помехи. Мамонтов раздраженно завертел головой, крикнул:
– Официант, посмотри, что с телевизором. Сейчас главная передача должна начаться… – Потом его взгляд случайно нацелился на панораму Новой Москвы, и писатель ошеломленно прошептал: – Что за хрень?
Посмотрев в ту же сторону, Максимов обомлел и схватился за сердце. Над деревней Алабино поднимался высоченный столб дыма, у основания которого проблескивали огромные – выше трехэтажных домов – языки пламени. Похожий столб дыма встал вдали над Наро-Фоминском.
На другой стороне веранды, смотревшей на Москву, раздались вопли ужаса, и писатели поспешили туда. Первым делом они увидели, как медленно рушится, разваливаясь на куски, Останкинская башня. Затем помутненное сознание смогло принять картину дымного облака, взметнувшегося в районе центра столицы.
На экране локаторов стало тесно – слишком уж много целей наполняло воздушное пространство. Американцы подняли в небо летающий радар и эскадрилью «Суперхорнетов». Другая цель – групповая – приближалась от зюйд-оста на четырех звуковых скоростях, быстро снизившись до двух десятков километров. Оценив обстановку на мониторах, Гречухин доложил командиру корабля:
– Вижу высотные быстроходные