Бунт. Исторический роман. Книга II. Владимир Иванович Уланов
снова сделал знак, и казаки поднесли дьяку кафтан голубого цвета, расшитый канителью. Дьяк живо примерил его: кафтан пришелся ему впору.
После подношения подарков казаки и приказные люди выпили вина. Разговор за столом оживился. Уже через неко – торое время дьяк Игнатий сидел в обнимку с Ефимом и попом Феодосием. Тот бубнил басом, рассказывая о своей ясырке, которую он, изрядно подвыпив, решил подарить дьяку:
– Ты, дьяк, от подарка не отказывайся, я ведь эту бабенку, почитай, за так отдаю, потом не пожалеешь.
Дьяк, уже изрядно выпив, тупо соглашался, потом вдруг спросил:
– А на что мне эта басурманка? Что я с ней делать буду?
– Как это на что? – удивился Феодосий.
В это время Ефим, расправив могучие плечи, запел:
Захотела меня мать
За Ивана отдать, —
Найду, найду, маменька,
Пойду, не подумаю:
У Ивана в саду яма,
Завсегда я буду тама.
Захотела меня мать
За Степана отдать, —
Найду, найду, маменька,
Пойду, не подумаю:
У Степана три стакана,
Завсегда я буду пьяна.
Захотела меня мать
За Филиппа отдать,
Найду, найду, маменька, —
Пойду, не подумаю:
У Филиппа в саду липа,
Завсегда я буду бита…
Когда Ефим закончил песню, дьяк Игнатий, совсем развесе – лившись, хрипло запел:
Захотел меня казак
За ясырку отдать…
Все застолье покатилось со смеху. Князь Львов хохотал от души, даже прослезился. Игнатий же, закончив песню на полу – слове, с удивлением озирался на всех.
Видя, что веселье зашло далеко, князь Львов решил сего – дняшнюю встречу с казаками закончить. Поднял чарку и гром – ко сказал:
– Выпьем за здоровье государя нашего Алексея Михайло – вича!
Все застолье вскочило на ноги с криками: «За государя нашего! За Алексея Михайловича!»
Князь исподволь наблюдал за Разиным, как же он поведет себя в подобной ситуации. А атаман, налив полную чарку вина, подошел к воеводе и сказал: «Выпьем же, князь, за государя нашего и будем ему верными слугами!»
7
Шестеро казаков во главе с Лазарькой Тимофеевым сегодня станицей отбывали в Москву, чтобы принести вины разинского войска великому государю всея Руси Алексею Михайловичу.
Степан Разин, провожая станицу, говорил с Лазарькой с гла – зу на глаз, наставлял, как вести себя и что говорить в Москве государю. Потом расцеловал на прощание каждого казака крест-накрест, по русскому обычаю, и затем долго глядел вслед уплывающей вверх по реке станице, до тех пор, пока лодки не скрылись из виду.
Дни летели за днями, а встречу с воеводой Прозоровским Степан Разин откладывал. Казаки по-прежнему ходили в город, торговали товаром, лечили раны, мылись в банях,