Избранные жития святых. Зима: Декабрь. Январь. Февраль. Александра Бахметева
встретился с иноком Феодоритом, который уже провел пятнадцать лет в обители Соловецкой, изучил язык лопарей и для успешной проповеди между ними перевел несколько молитв. Теперь ревностные благовестники стали трудиться вместе. Большое число лопарей уверовало, и тогда Митрофан отправился в Новгород, чтобы испросить у владыки Макария грамоту и благословение на сооружение церкви. Получив желаемое, он привел плотников и сам трудился с ними; потом отправился в Колу за иеромонахом, который освятил храм Благовещения, окрестил уверовавших и постриг Митрофана в монашество под именем Трифон.
Теперь Трифон стал устраивать близ реки Печенги монастырь Святой Троицы и в то же время ревностно продолжал святое дело благовествования. Не щадя трудов своих, он посещал уединенные хижины лопарей, разбросанные то по горам, то по низменным, болотистым местам, ходил несколько раз в Новгород испрашивать помощи для бедных жителей Севера, где часто случались неурожаи, ходил в Москву просить покровительства царя новопросвещенным чадам своим. Там он нашел бывшего товарища своего Феодорита, который, пользуясь в то время милостью царя Иоанна Грозного, обратил его внимание на труды Трифона. Царь шел с сыновьями в церковь, когда благовестник подал ему прошение свое. Добрый молодой царевич Феодор, услышав о деятельности Трифона, снял с себя верхнюю богатую одежду и послал ее Трифону, сказав: «Царевич, посылая одежду, желает, чтобы милостыня его предупредила царскую, пусть преподобный употребит ее на церковную одежду». И царь Иоанн дал Трифону церковной утвари и грамотой утвердил за Печенгской обителью Святой Троицы, «что у холодного моря, у Мурманской границы», землю, угодья и рыбные ловли.
С радостью встретили возвратившегося Трифона. Дары царя обеспечивали существование обители и давали средства на сооружение церкви во имя Бориса и Глеба на устьях реки Пази.
Уже состарившись, Трифон не переставал трудиться на пользу любимых чад своих. Раз, купив в Коле ручные жернова, он нес их на себе в обитель. Ученики просили его не утруждать себя этой тяжестью. «Братия, – сказал старец, – тяжелое бремя лежит на потомках Адама с рождения до самой смерти. Лучше повесить себе камень на шею, нежели соблазнять братию праздностью». И так он донес на себе жернова от Колы до обители своей, около ста шестидесяти верст.
В последние годы жизни преподобный часто удалялся в пустыньку для уединенной молитвы. При построенном им там храме Успения он и завещал себя похоронить. Он почил в глубокой старости, около 1583 года, прожив шестьдесят лет в трудах благовествования на суровом Севере.
Через несколько лет после кончины его Феодор Иоаннович, будучи уже царем, вел войну с ливонскими немцами. Осажденные немцы направили пушки свои на царский шатер, где царь в то время спал. Внезапно пробужденный, он увидел около себя старца в иноческой одежде, который сказал ему:
– Встань, государь, и выйди из шатра, иначе будешь убит.
– Кто ты? – спросил удивленный царь.
– Я