Город, которого нет. Алена Вьюжина
любую из самых прекрасных женщин нашего города. Повторяю, любую, и каждая из них будет исполнять любые ваши желания, относиться, как к своему господину, как к Богу…
– Ой, хватит, – поморщился Джек. – Я, конечно, понимаю, что вы – местный сутенер, но зря вы все это затеяли…
– И все же, – не отставал Фолкон, – посмотрите, как хороши эти женщины. И все они ваши, каждая по отдельности и все вместе…
Да, эти женщины были прекрасны и, как говорится, на любой вкус: высокие и не очень, пышечки и очень стройные, блондинки, шатенки, брюнетки… Джек Харрикейн смотрел на этот цветник довольно равнодушно. Он помнил, как однажды Бесс заболела. Тогда, бледная, растрепанная, в простой ситцевой ночнушке, она была во сто крат милее всех этих красавиц вместе взятых. А Ли, всегда считавшая себя суперпрофессионалом в любой области, взялась приводить в порядок клумбы в их саду. Испортив то, что уже было и потеряв запал, она вернулась в дом с грязным лицом, обломанными ногтями и в рваных штанах. Так вот, даже по сравнению с ней той, у этих красоток не было ни единого шанса.
– Достал! – разозлился Ди Креш. – Оставь нас одних. И б….й своих забери!
Фолкон хлопнул в ладоши, и красавицы гуськом потянулись из комнаты пленников. Сам советник Торна последовал их примеру, сопровождаемый злорадным хихиканьем Джека:
– Ничего у вас не получится! Скоро сестра и Бесс будут здесь. Мы уйдем домой, а ваш Демьен Торн останется с носом.
Сколько подружки-спасатели шли, неизвестно. ОНи потеряли счет време-ни. Правда, было еще светло, значит, девять вечера еще не наступило. Но все равно, если учесть, что где-то с полудня они носятся тут бодрой рысью, девушки устали, как курицы и пребывали в крайней степени раздражения.
Солнце бесило, лес достал, а прогулками по лесным тропкам на свежем воз-духе они были сыты по горло.
Но вот Ли с Бесс неожиданно вышли на поляну.
– Ой, смотри, валун какой-то, – обрадовалась Бесс. – Если не посидим, я ног лишусь.
Ли согласилась, хотя даже самой себе не хотела признаваться, что силы вот-вот оставят и ее.
Подойдя к камню, подруги увидели, что и здесь для них оставлено послание: на валуне был нарисован чем-то черным глаз. Внезапно рисунок подмигнул, а под ним появилась надпись: «Целую. Вечно твой, Демьен!
Ли плюнула на камень, потом уселась на него и простонала:
– Опять он! До психоза доведет меня своими подколками.
Бесс опустилась рядом с подругой.
– Не ведись на штучки Торна, мать. Не знаю, зачем ты ему понадобилась, но своими выходками он просто хочет вывести тебя из себя, деморализовать. Ты утратишь силу духа и будешь готова на все. Но это он так думает, а ты силы духа никогда не потеряешь… Слушай, Харрикейн, а я кажется знаю, зачем ты понадобилась Торну. А что если он в тебя влюбился?
– Вот уж счастье-то привалило, – принялась ерничать Ли. – А я-то живу и думаю, чего же мне в жизни не хватает? А оказывается, Демьена Торна. Все, надоело! Этот Торн у меня уже в печенках сидит! Не хочу о нем больше