Тайна Медвежьей лощины. Ирина Николаевна Мальцева
из ворот, из стоящей у тротуара машины его окликнули. Он обернулся, заулыбался. Из машины вскочила девочка лет шести. Она, раскинув руки в сторону, кинулась к отцу, тот подхватил её, закружил. Девчонка пищала от страха, но была довольна-предовольна. Потом из машины показалась молодая женщина в ярком платье, на высоких каблуках. Не выпуская девчонки из рук, отец обнял женщину, и они веселой компанией пошагали к машине. Мотор заурчал, помигал поворотником и исчез в густом потоке машин.
В летний день Климу стало холодно, словно ему за шиворот насыпали мелкого льда. Он не мог понять, почему отец променял его на эту пигалицу, почему в разговорах жаловался, что скучает по прежней их жизни, а сам…
В тот же вечер Клим пришел к новому дому отца с бейсбольной битой, которую взял у соседа, и в несколько ударов разбил стекла припаркованной у подъезда машины, на которой ездила молодая жена отца.
Когда на звук сирены выскочили жители дома, Клим и не подумал скрыться. Он стоял и смотрел, как отец успокаивает плачущую жену, которая все требовала, чтобы вызвали полицию и Клима посадили за злостное хулиганство. Конечно, парня не посадили, но поставили на учет в инспекции по делам несовершеннолетних.
Больше никаких инцидентов между Климом и его отцом не было, но мальчик замкнулся в себе, стал ненавидеть охотников, убивающих живность ради удовольствия. А зимой подобрал в парке замерзающего щенка, уговорил мать взять его, заботился о нем, гулял утром и вечером, и пес отвечал ему преданной любовью. И вот теперь Клим беспокоился, как там его Норд, выгуливает ли его мама, как обещала перед отправкой в лагерь. Как он не хотел ехать сюда! Как упрашивал мать не отправлять его, чего только не пообещал, даже посуду после себя мыть. Но маме позвонили из инспекции, и она только согласно кивала невидимому собеседнику, повторяя, как заведенная: «Да, я знаю, ему это пойдет на пользу».
Клим не понимал, какую пользу может принести месяц в лагере труда и отдыха, но спорить не стал, рассудив, что за его хорошее поведение, как и было обещано, его снимут с учета.
Тяжелые воспоминания прервал радостный возглас:
– Ура, приехали!
Автобус стоял у железных ворот, за которыми проглядывал двухэтажный корпус, выкрашенный в темно-зеленый тон, спортивная площадка с множеством снарядов, деревянный помост, окруженный невысоким барьером из толстых канатов.
Справа от корпуса был еще один дом, сзади которого располагался большой гараж и, по-видимому, складское помещение с металлическими дверями с огромным навесным замком.
Ворота открыл невысокий, но мощный мужчина в спортивном костюме и свистком на ленточке.
– Выходим по одному, – скомандовал мужчина. – Строимся! Меня зовут Василий Егорович, я ваш физрук.
Пассажиры автобуса один за другим выходили, с любопытством оглядывались и нехотя вставали в кривую шеренгу. Петр Алексеевич и вожатые встали плечом к плечу с мужчиной, вытащили списки ребят.
– Вы будете разделены на три отряда, – начал Петр. – Сейчас каждый вожатый назовет того, кто будет в его отряде.