Путешествие в слово. Эдуард Вартаньян
понятному, благозвучному и, главное, необходимому – «зеленая улица», безобразному, неудобопроизносимому и нецелесообразному – заслон. Нелепые словообразования наподобие Чекволапа (Чрезвычайная комиссия по снабжению армии валяной обувью и лаптями) и Гпитпэпа (Государственный проектный институт «Тяжпромэлектропроекта») вряд ли украшают наш язык и служат добрую службу людям. На это обстоятельство не раз указывали выступления в печати.
В «Словаре сокращений русского языка» можно найти слово, чем-то напоминающее свифтовские придумки, – аббревиатуру Лоикфун (что значит Ленинградское общество исследователей культуры финно-угорских народностей) и такое несуразное образование, как ВНИИПИ-АСУлегпром (Всесоюзный научно-исследовательский и проектный институт автоматизированных систем управления легкой промышленности).
Безобразные гибридные словечки типа шкраб, что должно было означать: «школьный работник», унижающие человеческое достоинство, вызывающие неприятные ассоциации, безвозвратно исчезли из языка.
В воспоминаниях наркома просвещения А. В. Луначарского приводится поучительный диалог между ним и В. И. Лениным касательно слова-монстра, возмутившего Владимира Ильича.
«Я помню, как однажды я прочел ему по телефону очень тревожную телеграмму, в которой говорилось о тяжелом положении учительства где-то в северо-западных губерниях. Телеграмма начиналась так: «Шкрабы голодают».
– Кто? Кто? – спросил Ленин.
– Шкрабы, – отвечал я ему, – это новое обозначение для школьных работников.
С величайшим неудовольствием он ответил мне:
– А я думал, что какие-нибудь крабы в каком-нибудь аквариуме. Что за безобразие назвать таким отвратительным словом учителя! У него есть почетное название – народный учитель; оно и должно быть за ним сохранено».
Дикое словечко было в 1924 году официально запрещено приказом по Наркомпросу. (Подробнее об этом вы можете почитать в книгах «Живой как жизнь» К. И. Чуковского и «Путь слова» Л. Я. Борового.)
Сейчас среди канцелярских работников укореняется аббревиатура фио. Им тоже некогда, и вместо: фамилия, имя, отчество – это неуважительное трехзвучие. Пустяки? Пожалуй, нет.
Наш фронтовой язык был насыщен такими сокращениями, как ТТ («тэтэ» – тульский Токарева пистолет), ППШ («пэпэша» – пистолет-пулемет Шпагина), ППД («пэпэдэ» – пистолет-пулемет Дегтярева), KB («кавэ» – танк «Клим Ворошилов»), КП («капэ» – командный пункт), МиГ («миг» – истребитель конструкции А. И. Микояна и М. И. Гуревича), ПО-2 («по-два» – самолет конструкции Н. Н. Поликарпова, – наш «небесный тихоход», он же «огородник», он же «кукурузник»).
Такой лаконизм в устах воинов, в обстановке боевых действий был привычным и даже необходимым: экономия усилий и времени – при командах, в донесениях, сводках.
В нашей речи бытуют сокращения, созданные народным юмором. Когда мы сомневаемся в достоверности каких-либо изустных сообщений, усматриваем в них вымысел, принимаем их за сплетни, то источник таких слухов мы именуем отс