Таежный бродяга. Михаил Дёмин
ж, давайте знакомиться! – Привстал, раздвинул губы в улыбочке. – Михаил.
– Очень приятно, – прогудел человек в унтах. – Скрипицын! – Крепко, коротко стиснул руку Михаила, оглядел его сощурясь, ощупал взглядом лицо, пушистый, в пестрых разводах шарф…
«Залетный, – подумал он, – и настороженный какой-то. Поди разберись, чем ты тут дышишь?»
– Далеко направляешься? – спросил он погодя.
– Нет… а вы?
– Что – я?
– Далеко?
– Да как сказать, – задумчиво поднял брови Скрипицын. – Здесь любой конец неблизкий… Тайга! – Он моргнул глазом. – Ты эти места хорошо знаешь?
– Не особенно. Так, в общих чертах.
– Недавно только прибыл?
– А что? – сказал, кривя губы, Михаил. – Заметно?
– Конечно.
– Это почему же?
– Да вообще. – Скрипицын неопределенно пошевелил пальцами. – Больно уж вид у тебя такой. Этот шарфик, то-сё…
И он неожиданно качнулся к Михаилу и цепко ухватил его за край шарфа.
Широкая его пятерня лежала на отвороте михаиловой тужурки – на самой груди – плотно лежала и тяжело, и, чувствуя эту тяжесть, Михаил отшатнулся резко.
– Да не бойся, – лениво, затягивая слова, сказал Скрипицын.
– А я и не боюсь! – Михаил по-прежнему держал на коленях двустволку, легонько оглаживал затвор. – Чего мне бояться-то?
– Тоже верно, – отозвался Скрипицын. – Нечего. В том и суть.
Он умолк внезапно. Челюсти его сжались. Зрачки дрогнули и застыли, и там, в глубине их, увидел Михаил отражение ночи; они смотрели мимо него, поверх, в морозную тьму.
Михаил поворотился. И побледнел – ему стало страшно. Близко, почти вплотную, стоял за его спиною приземистый, бородатый мужик. Шаткие отблески пламени лежали на броднях и овчинном его полушубке и тускло окрашивали ствол дробовика.
Он возник здесь бесшумно – Михаил не слышал его шагов, и это было непостижимо и страшно. Казалось, он все это время таился где-то рядом, вблизи костра.
«Конец, – решил Михаил, – подловили все-таки. Под-пасли. Они на пару работают – это ясно. Что же делать, о черт, что же теперь делать?»
Было недолгое молчание. Затем старик сказал, сбрасывая с плеч вещевой увесистый мешок:
– Чтой-то вы, ребята, приуныли? И костер у вас тухлый, ай-ай! Один дым…
Неторопливо, усталым движением расстегнул он полушубок. Опустился на корточки. Разворошил забитую снегом бороду.
– Костер – это верно, – отозвался Скрипицын, – плоховат… Заболтались мы тут! – Он натянул рукавицы, грузно двинулся в темноту. – Пойти, что ли, хворосту подсобрать…
– Ты сумку-то скинь, – посоветовал старик. – Оставь здесь – сподручнее будет.
– Что-о? – Скрипицын остановился, и сейчас же лицо его затвердело, оскалилось. – Сумку?
Он стоял вполоборота (была видна опущенная бровь, желвачок на щеке, угол твердого рта), и, глянув на него, Михаил подумал с облегчением: «Нет, эти двое незнакомы! Он сам чего-то боится… Только вот – чего?»
Скрипицын