Города под парусами. Ветры Забвения. Алексей Калугин
и принялись яростно скрести землю. Из пятачка полезли черные волокна, а в углах рта появилась паучья жвала.
– Работает! – радостно сообщил МакЛир.
– Я буду думать о волке, – сам решил Джап. – Может быть, эта тварь сама себе глотку перегрызет.
Из спины мимика вылезла, щелкая челюстями, большая волчья голова. Казалось, сейчас волк поднапряжется и вылезет из свиньи. Но ему удалось вытащить только две передние лапы. От обиды, должно быть, волк запрокинул голову и завыл.
– А я о курице подумаю, – сказал Метаброд. – Мне курицу проще всего себе представить. Хоть живую, хоть в супе.
Из живота свиной туши вылезла одна огромная куриная нога. А на спине, по бокам от волчьей головы, появились два больших пестрых крыла.
Судя по всему, роли были распределены удачно. Теперь только самому Финну оставалось придумать образ зверя, на которого мимик среагировал бы так же живо, как и на остальных. С воображением у Финна все было в порядке, ему не составляло труда представить все, что угодно, даже то, чего он никогда не видел и чего на свете вовсе не существовало. Но он хотел придумать что-нибудь такое, что окончательно лишило бы мимика желания прикидываться живым существом. И Финн решил, пусть это будет рыба!
МакЛир успел только подумать о том, как, ухватив за жабры, он вытягивает из сети, что подтянули к берегу четверо мокрецов, огромную, зубастую щуку, а мимика уже начало корежить с новой силой. Из-под завернутого крючком смешного свинского хвостика вылез и задергался из стороны в сторону огромный рыбий хвост. На спине и боках, менявших цвета с невероятной скоростью, начала прорисовываться чешуя. Под ушами образовались большие, круглые жаберные коробки. А под конец рот свиньи широко раскрылся, и из него вылезла длинная щучья морда. Щука разинула пасть, утыканную острыми, загнутыми, как крючки, зубами, и отчетливо произнесла:
– Ну, вот на фига это было нужно?
Это был апофеоз.
Щука еще не успела закрыть пасть, как тело мимика судорожно задергалось. Казалось, все слитые воедино организмы разом пытались то ли вырваться на свободу, то ли взять верх над остальными.
Разумеется, ничем хорошим это закончиться не могло.
Отчаянная борьба мимика с самим собой продолжалась минуты две. После чего тело мимика будто расползалось в стороны. Казалось, что еще немного – и оно разорвется на части. Но внезапно края тела взметнулись вверх, и мимик будто самого себя завязал в узел. Еще секунд сорок-пятьдесят узел дергался, словно в нем сидел кот, пытающийся вырваться на свободу. Затем движения прекратились. Тело мимика еще немного сжалось, уплотнилось и превратилось… в окованный железными полосами сундук с округлой крышкой, запертый на огромный навесной замок.
– Эт-то что еще за черт? – медленно произнес Энгель-Рок.
– Это наше коллективное бессознательное, – ответил Финн.
– Чего?.. – не понял Пармезан.
– То, о чем все мы постоянно думаем, – объяснил МакЛир.
– Я думаю о свиноферме.
– Ну, а кроме нее?
Разжав руки, Финн съехал вниз по бамбуковому стеблю,