Синдром Алисы. Эли Фрей
хит, смешной и забавный.
Вот так мы и стояли возле кровати смердящей бабки, слушали песни, громко подпевали и прыгали в такт музыке, иногда забираясь на кровать и спрыгивая с нее, а потом снова забираясь. Сейчас я думаю, что мы поступили очень жестоко, нам следовало сидеть в комнате Пелагеи. Почему нас понесло в комнату бабки? Более того, мы устроили вечеринку в ее же присутствии, и ни у кого не возникло мысли, что это неправильно. Наоборот, танцы вокруг старухи принесли нам кучу новых эмоций и впечатлений, которых мы раньше не испытывали. Я почувствовала, что такое молодость, прыгала возле и на кровати, несмотря на то, что мне нельзя. Я смотрела на полумертвое неподвижное тело и ощущала себя здоровой впервые за много лет. Я чувствовала, что смерть, сумасшествие, старость – эти ужасные вещи – в тот момент находились от нас так близко, но одновременно далеко, как никогда прежде. И думаю, подруги испытывали то же самое.
10.08.2014
21:40
Сегодня позвонил Назар и предложил прогуляться. Я согласилась и спросила, пойдет ли с нами Соня, но он сказал, что ее нет дома – отправилась по каким-то делам. Я сразу поняла, что на самом деле у Сони нет никаких дел, просто ушла гулять вдвоем с Пелагеей, и эти две гадины снова не позвали меня. Но мне было все равно, это было даже к лучшему, ведь Назар позвал меня на прогулку!
Он завтра должен улететь с родителями в Грецию и позвал меня гулять, чтобы попрощаться, его не будет до первого сентября.
Мы направились к двум озерам, и наш получасовой маршрут по железнодорожным путям шел вдоль очень живописных мест. Справа и слева от путей тянулся дремучий еловый лес. Густой тенистый ельник очаровывал своей мрачностью, дикостью, безмолвием, тянул к небу зубчатые верхушки, которые раскачивались на ветру и издавали протяжный скрип. Два сверкающих озера перетекали одно в другое, над ними проходил длинный подвесной мост, держащийся на металлических прутьях. Там мы сделали остановку и сели на деревянное полотно. Глядя на водную гладь, разговаривали об играх и компании на лодочной станции. Я спросила, как он относится к Теодору. Друг подумал немного и хмыкнул:
– Да нормально отношусь. И он ко мне. Он даже как-то пришел ко мне домой попросить у меня парочку дисков и отдал свои наушники, сказал, у него лишняя пара. А мои как раз сломались. Но еще несколько лет назад такие люди, как он, были моими заклятыми врагами. В пятом классе они смыли в школьный туалет голову моего Оптимуса Прайма, я никогда им этого не прощу.
Мы посмеялись от души. У него такой чудесный смех… Мне было так хорошо находиться рядом с Назаром среди всей природной красоты, я представила нас влюбленной парой. Мне так нравится смотреть на него и слушать его голос. Я буду так сильно по нему скучать оставшийся месяц!
Ох, Назар, Назар. Знал бы ты, как сильно я тебя люблю… Но так боюсь тебе открыться, боюсь признаться в своих чувствах. Я люблю тебя. Я не могу жить без тебя. Ты – смысл моего жалкого существования. Ты даришь мне надежду. В этом унылом и убогом мире ты не даешь мне опуститься на землю. Ты подталкиваешь меня вперед,